Восьмидесятые наползли, как улитки после дождя, равнодушные, немые, непроницаемые. В начале пути – катафалк, в конце – разогнавшийся чумовоз, где санитары и пациенты махнулись местами. Кто бы мог предвидеть…
Члены Политбюро устроили гонки на лафетах – на Красной площади хоронили то одного, то другого вождя. 25 января 1982 года умер Суслов, главный идеолог Политбюро; мы с друзьями отмечали Татьянин день и представляли, как они будут стоять на мавзолее, коситься друг на друга и думать, кто следующий. Вскоре одна сволочь (именно так ритуально было оформлено представление образцов народно-смехового творчества: «мне тут одна сволочь анекдот рассказала…»), так вот, одна сволочь рассказала анекдот, который мгновенно разошёлся по ушам.
Страна застыла в трауре. На первых полосах газет – некрологи. По радио звучит печальная музыка. А в это время какой-то мужик пытается прорваться сквозь оцепление на Красную площадь, где идёт прощание с очередным выдающимся партийным деятелем. Милиционер тормозит нахала: «Мужчина, вы куда? Вы знаете, что там сейчас? У вас что, пригласительный билет?» - «Какой билет?! У меня абонемент!»
Восьмидесятые запомнились «андроповкой», стоившей четыре рубля семьдесят копеек – дешевле подрожавшей при Брежневе водки. Рейдами по парикмахерским и кинотеатрам – началась борьба за трудовую дисциплину. Сбитым южнокорейским лайнером – и риторикой политиков, предвещавшей прямой военный конфликт. Когда осенью 83-го меня призвали в армию, один из знакомых, известный позднее как Лёша Чёткий, пожимая на прощание руку, сказал: «Ну, держись там. Может, и не увидимся. Времена сейчас…» Я, однако ж, вернулся. Лёша уже несколько лет лежит на одном из костромских кладбищ.
Когда случился исторический Апрельский (1985 года) Пленум ЦК КПСС, мне оставался почти месяц до дембеля. Помню, как сидел в Ленинской комнате, оформляя конспекты для политзанятий своему ротному, капитану Хотунцеву. Дверь открылась, вошёл особист и начал с порога гнать телегу, какой прогрессивный человек новый Генсек Горбачёв. «Он ездил в Англию, с ним Маргарет Тэтчер встречалась, она от него в восторге!» Знал бы чувачок из грозного ведомства, чем закончится правление Михаила Сергеевича всего-то через шесть с лет.
Восьмидесятые переросли сами себя, словно девочка пубертатного возраста, открывшая вдруг, что сексуальность никак не связана со смазливостью и одуревшая от изобилия новых возможностей.
И девочке, и восьмидесятым сорвало крышу – а мужика с рассудком, опытом и чувством меры так и не нашлось рядом.