«Глаза — цвета горя». Мне пришло на ум название. И мысль потекла. И застопорилась — отсутствием тем.. Я поняла. Что никогда не напишу ничего под таким «ником». Ни рассказа, ни романа, ни даже эссе. У меня уже менялся цвет глаз. Когда-то, сине-стальные, они «вытекли» вдруг в «стальные просто».
С наледью, вокруг зрачка!
Я проскоком улавливала себя в зеркале. И вспоминала «снега Килиманджаро». Вечные, прохладные, негасимые. Нерушимыми сугробами — на горних вершинах! Когда начинала сердиться — «сугробы» топились. И скользили, неслись лавинами и плывунами вниз. В реку, по течению. И оттенки радужек становились — на какое-то время — обыкновенно серыми. Без блеска и любимого индиго. Но зато, в них можно было смотреть.
Без опасения обжечься. И углядеть что-то сакральное. Кому надо?!..
Потом. Времена стали окончательно тупыми. А внутри стало пусто. Я прекратила смотреться в зеркала, но знала. Глаза теперь пыльные, в радужном кольце. Муарами, подобно городской пыли под подошвами. Невзрачно, что и смотреть!..
А летА пошли ходом. Один за одним. Одинаковые до самозабвения. До забвения, тик-так..
Очи выцвели окончательно. Я не остывала взглядом — и на стёклах, двухкамерных. Проявилась болезненно-диковатая голубизна. Жидкая, белёсая, тошная. Мне говор.. НЕкому было говорить, и слава Богу!. А я, догадывалась, насколько омерзителен такой «пристрел».
Затем, их закрыли. И завалили медными пятаками. Как и принято.
*
Я перечитала написанное, и не поверила самой себе. «Ну и врать!.»
«Глаза цвета моря..» Так бы я назвала своё эссе. Мне нравится «густая бирюза» прибрежных вод и дальних просторных — «волна морская»...
Мне — сильно за полтос. За всю долгую и не слишком сладкую житуху. Что-что — а глаза меня радовали всегда. Да — темнеют до «зевсового», при гневе. Заслужил, ежели кто. Да — светлеют, до «аврорового». Когда мирно на душе и равновесно. А когда бываю счастлива, радужки пробивает лазоревое. Ясное и неожиданно молодецкое! Но это, заслуга крайних «нелётных» лет. Не лётных* Оговорилась. Нелёгких.
А так. Тёмно-синие, с графитовым. Как у первоклассницы Мишановой Анечки. Девочки послушной, тихой и предсказуемой. Радость папина!.
И поверьте, «глаза цвета грозового неба, сине-стальные». Это — очень красиво!»