Исследуем феномен Салема – североамериканского города, знаменитого историческим процессом над “салемскими ведьмами”.
Ведьмы и их зeмельные участки
В современной Америке ведьмы Салема – это некий культурный фетиш: они сексапильны и загадочны, аксессуары их костюмов заполняют полки любимого детворой магазина “Party City”, o них ежесезонно снимаются фильмы. Ведьмы почти приравнены к готическим ужасам или не “почти” – они и есть сладко щекочущий адреналиновый всплеск ужаса. Веселый и зловещий праздник Хеллоуин отдает им щедрую дань в последние октябрьские дни, когда сонный массачусетский городок Салем превращается в заколдованное царство, наполненное гоблинами, феями, ведьмами и привидениями. Все означенные костюмированные особи с удовольствием шествуют по улицам с перекрытым по случаю общенародного торжества движением и этим самым иллюстрируют исторические факты почти легендарного характера о том, как город Салем захватили ведьмы, как потом их осудили и как некоторых из них сожгли. Что, серьезно сожгли? Может, эти дети и старики, старухи и женщины, законопослушные граждане и бунтовщики и вправду были ведьмами? Нет, не так говорятся подобные вещи в канун Хеллоуина! – произнoсим с подвыванием, вот так: “бы-ыли-и…”. Чтоб страшнее было. Род людской нуждается в страшных сказках, а когда иссякает фантазия, сказки разыгрываются в реальной жизни.
Много интерпретаций имеется у этого события в литературе и кино. Пьеса Артура Миллера “Тигель” использует материалы салемских судебных процессов для создания аллегории, изображающей процессы эры МакКарти. Именно после постановки “Тигля” 1953 годa укоренилось выражение “охота на ведьм”. A eще есть милый фильм “Салемская девственница”. По трактовке фильма, вне политической подоплеки, все дело было в необразованности, пуританской косности и ограниченности наивных горожан, а салемские ведьмы – это чуть ли не первыe в мире феминистки, бросившие вызов общественным понятиям о поведении юных особ женского пола.
Феминистская трактовка событий многим нравится. Считайте ее метафорой, но все же что-то в ней есть. В пуританской общине женщины были существами бесправными, с четко ограниченным кругом интересов и обязанностей. Та власть над судьбами остальных горожан, которую дали девятнадцати зачинщицам выдвинутые ими обвинения в колдовстве, была событием беспрецедентным и в чем-то увлекательным. К ним прислушались, их устрашились. Неожиданная власть вскружила им головы, отсюда и рассыпаемые ими в изобилии обличения.
Другая версия – это некий религиозный экстаз, который снизошел на служанку пастора Титубу (Лонгфелло первым упомянул ее имя в своей поэме – он вообще, кажется, первым упомянул и описал сие невероятное событие американской истории). В тот момент, когда были названы вслух силы зла, из ее уст вылетело истеричное, в состоянии на грани транса, “признание”, обраставшее все новыми деталями при каждом повторе. Впоследствии Титуба просидела в тюрьме достаточно долго для того, чтобы оговорить значительную часть горожан. В ее пособниках оказалось полгорода.
Ко всему надо подходить серьезно и планомерно, в том числе и к изучению ведьмовского шабаша. К тому же мне не дано абстрактное мышление. Чтобы понять хоть что-нибудь о мире и событиях в нем, мне прямо на месте надо пощупать, понюхать, и, желательно, пожевать что-нибудь инкриминирующее. Решено, еду в Салем! Самое подходящее для этого время – последний день октября, Хэллоуин. A в этом году праздник выпадает на выходной, почему бы не съездить? Oт Нью-Йорка это всего часов пять.
“На дорожку” я решила почитать новую книгу историка Стейси Шифф, бестселлер этого года, – еще одну попытку разобраться в истории Салема. Библиотекарша, а может, и клерк, судя по ее неуверенным движениям и проблемам со спеллингом имени автора, – удивилась названию “Ведьмы”. Взрослая женщина читает про ведьм? Ведьмы – это ведь для детей! Сказки. Через минуту она сообщила: “Ну вот, книга найдена в каталоге, но все экземпляры на руках. Я заказала для Вас книгу. Семьдесят пятой на очереди будете”. Вот тебе и детская литература! Означает ли это, что интерес к салемским ведьмам не угасает? Или это наша психологическая потребность в волшебстве заставляет современных читателей пристально вглядываться в события трехсотлетней давности? А может, мы наконец-то готовы извлечь уроки из происшедшего?
По дороге в Салем срочно читаю о процессах над ведьмами. Они начались в 1692 г., в разгар насквозь пронизывающей, ветреной массачусетской зимы. Одна половина города обвинила другую. Вот и все. Обвинить можно когo угодно, в чем угодно. Эстетика времени подсказала – в колдовстве.
Итак, девятнадцать жительниц города, девочки и девушки от 9-ти до 19-ти лет (девять – это случайно не магическая цифра?), были внезапно поражены таинственными припадками. По описаниям очевидцев, это выглядело чем-то средним между эпилептическими припадками и церемониями заклинания духов. Девочки выли, бились в судорогах, у некоторых появлялась пена на губах. Поскольку жертвы колдовства были замечены и раньше как в самом Салеме, так и в близлежащих городках, объяснение, что в девочек вселились духи, было принято немедленно.
После первых же допросов девочек из дома местного пастора (не странно ли, что именно его дом пал первой жертвой колдовства?) определились потенциальные колдуньи. Вот эти первые обвиняемые и указали на служанку в доме пастора. На черную Титубу и раньше поступали жалобы: якобы видели, как она прячется в лесу, готовя различные зелья. Она также с готовностью последовала совету соседки-энтузиастки, якобы знавшей, как сводить заговоры, и принялась за варку “супа” из заповедных травок и магических предметов, который должен был по идее излечить жертв, но успела сварить только инкриминирующее доказательство своей причастности к ведьмовству… Испуганную Титубу подвергли тщательному допросу, возможно, с применением пыток, и она признала свою вину, а заодно выдала пособников (по некоторым версиям, она их выдала не в результате пыток, а в порыве религиозного экстаза на первом же допросе, оговорив заодно и себя в леденящих душу, достаточно красочных подробностях).
Новые задержанные указали на других, завербовавших их, ведьм. Этими ведьмами оказались мужчины, женщины, младенцы и даже две собаки. Не менее семисот свидетелей подтвердили: мы видели их в полете. Начались процессы. Сидеть в салемской тюрьме было непросто: она не была предназначена для такого наплыва заключенных. Сами тюремщики были дополнительными орудиями пытки в силу своей жестокости в обращении с подозреваемыми.
Салем навсегда остался чернеть в ранней американской истории обугленным памятником собственному позору. У правосудия случился выкидыш, и все следы сего позорного события были заметены. Ведьмы, летающие тарелки своего времени, лишившись имущества, дома, семьи, были “отправлены в полет” судьями злосчастного городишки: из приблизительно ста восьмидесяти подозреваемых пятьдесят пять человек признались в колдовстве, а тридцать семь лишились жизни – девятнадцать повешенных, один удавленный (в ходе пытки) и семнадцать умерших в тюрьме. Также убили и обвиняемых собак.
Почему это произошло? Самое простое объяснение предложила жизнерадостная дамочка-экскурсовод в бывшем здании суда, реконструированном “лучше прежнего” через дорогу от разрушенного в попытках стереть память о ведьмовских процессах оригинала: именно земельные участки оговоренных имели доступ к дефицитной пресной воде…
Галина Ицкович
Продолжение следует...