Как-то на площадке (детской) наблюдал сцену: очень интеллигентна на вид бабуля отводила внучку — такую же бело-розовую, как и сама бабушка — от стайки ребятишек, и довольно громко, чтобы эти ребятишки ее слышали (а возраст уже сознательней, лет так от пяти и выше) отчитывала девочку, мол, почему ты к ним подошла? Ты что, не видишь, что это за дети? Неизвестно, какой заразы от них нахватаешься?
Сейчас такая речь могла бы быть актуальной (обстановочка, самоизоляция все дела), но год назад, когда все события происходили, о странных новых болячках никто слыхом не слыхивал.
И главная причина, по которой бабушка была против общения то что дети…”приезжие» были. Ну, вы поняли, о чем я?
Правда, деnи выглядели ничуть не грязнее ее внучки, разговаривали на чистом русском языке без акцента (скорее всего, всю свою сознательную жизнь не только они, но и их родители прожили в России), да и по некоторым косвенным признакам можно было сказать, что из семьи они весьма благополучно-обеспеченной…
Однако бабушка была непоколебима, презрительно поджимала губы и… В общем, неприятно было на это смотреть.
Кстати, выглядела она вовсе не древней старухой, отягощенной пережитками, нет. Может, лет на двадцать старше меня, может, на двадцать пять.
Одним словом, это была женщина, воспитанная в СССР, в духе Интернационала, когда все люди — равны.
Если вспоминать, то именно СССР был самой толерантной страной в мире — ну, в вопросе дружбы народов. Но это, кажется, не точно. Или вообще не так?
Мое поколение в школе узнавало, что все дети — одинаковые. Независимо от их цвета, пола, места проживания, той ступеньки, которую они занимают на социальной лестнице.
Вот только говорили нам об этом в школе, а в жизни люди отличались весьма неприятными привычками. Не все, конечно, и тут трудно сказать, у кого такие неприятные привычки сильнее проявлялись — у интеллигенции так называемой, или низов общества.
Снобизм мог вылезти у многих.
Помнится, в году так 83 или 85 (точнее не могу сказать, потому как возраст тогда у меня был очень нежный), такая же бабушка отводила детей от мальчишки, который выглядел… Ну, скажем так — сыном одного из студентов университета Патриса Лумумбы. Там училось много выходцев из Африки, если кто не знает.
И тогда же от этого мальчишки воротили нос близняшки из семьи алкоголиков.
А весь на понтах внук некоей явно не мелкой работницы от торговли, который даже в песочнице играл в модневых джинсах, щеголял японской «дутой» курточкой из удивительной ткани, похожей то ли на бронзу, то ли на золото, спокойно с ним играл, приглашал домой и вообще «скорешился».
Мои родители вообще вряд ли даже запомнили, что у нас в компании играл такой мальчишка, для остальных моих друзей-приятелей его общество тоже не было чем-то из ряда вон выходящим. И я сейчас вспоминаю это, и понимаю, как мне повезло…
И как не повезло внукам той бабушки, из восьмидесятых. И как не повезло внучки бабушки из двухтысячных.
Знаю, сейчас в меня полетят тапки, но я все-таки напишу: не по виду и не по цвету человека судить надо. И, если в детстве учат другому, то… Неправильно это. Нехорошо.