- Да ну нет! Только не эту! – молодой ангел метался по мастерской вместе с художником.
Мужчина выглядел очень уставшим и давно не спавшим. Он схватил стул, который стоял ближе всего к нему и швырнул в мольберт с начатой работой. Подрамник хрустнул и сломался. Мольберт, падая, зацепил краски на столе, и все это оказалось на полу. Художник подбежал к неоконченной и безнадежно испорченной картине, поднял, осмотрел и, стиснув в руках, сел на пол и заплакал.
- Ну? Ну, чего ты? Все же хорошо было. Зачем же она позвонила? Ну, вот зачем? – ангел рядом почти плакал.
- Коллега, ты чего весь раскис? – В открытое окно вместе с сыростью и холодом влетел другой ангел. Он был немного старше и опытнее. - Видишь, и без тебя погода не очень!
- Годы, годы работы! Ночи без сна! Дни на пределе! – причитал молодой ангел художника.
Художник тем временем схватил свои блокноты и наброски, положил в жестяной таз и поджег у открытого балкона.
- Он хочет написать Картину - самую прекрасную и самую лучшую, посмотрев на которую, каждый человек станет лучше и добрее. – Объяснял молодой ангел. – Но он очень устал. Очень. Он голоден, потому что у него нет денег. Он любит одну женщину. Она прекрасная, умная и очень добрая. Я еле ее нашел! Но она тоже устала. Сегодня она позвонила ему и сказала…
Молодой ангел окончательно заплакал. Художник уже не плакал, он смотрел, как горят его наброски.
- А самое страшное! – Снова заговорил молодой. – Самое страшное, что он завтра должен был начать Ту Самую Картину! Уже завтра! А теперь все поломано.
- Значит, он никогда не напишет эту Картину? – Спросил старый ангел.
Художник достал из стола бутылку водки.
- Напишет, конечно, напишет. – Молодой вытер слезы. – Завтра он, конечно, за нее уже не возьмется, но… через год, может меньше, мы переживем эту боль, научимся любить и начнем Её!