«Я хотел бы солнце заарканить,
Да тынзей назло коротковат».
Вспоминаю прочитанные мной строчки из стихотворения Алексея Пичкова каждое утро, когда яркое слепящее солнце поднимает меня раньше обычного. Нарьян-Мар – город, который никогда не спит, но по несколько иной, чем Москва, причине: почти все лето над городом не заходит солнце, такая ирония заполярной жизни. Но если к этому природному явлению местные жители привычны, то крайняя жара, опустившаяся на город в середине июля, стала неожиданностью даже для старожилов. Город вымер – и причиной тому не коронавирусная эпидемия, просто все свободное население Нарьян-Мара на пляжах Печоры и Голубого озера – купаются, загорают и наслаждаются редким гостем-теплом. Искупался и я, будет о чем рассказать друзьям и близким.
Ближе к августу погода пришла в тот вид, который и представляешь, когда думаешь о северном округе: совсем не летний порывистый ветер, дождливая и хмурая погода. Самое время, чтобы оставить прогулки по местному «Арбату» и углубиться в чтение. Всегда, когда попадаю в командировку в новый для меня регион России, в первую очередь стараюсь ознакомиться с местной поэзией. Дело в том, что считаю стихосложение самым верным способом донести до человека то, что обычно скрывается в полунамеках, во взгляде, в паузах и междометиях – душу. Какая же она, душа северянина?
Ветра, ветра –
Распахнутые души,
Рубахи-парни,
На руку легли,
На побережье
Скалы в глыбы рушат,
Дохнут –
И гаснут в море огоньки.
Но вышел я,
И ветру не под силу
Согнуть меня
И испугать меня.
Ветра ещё ни разу не гасили
В моей душе
Зажжённого огня.
О северной силе и северной гордости Алексей Ильич Пичков знал не понаслышке. Родился он в марте 1934 года на полуострове Канин, на берегу Белого Моря. С самого детства он постоянно находился на перепутье: перепутье культур, русской, ненецкой и коми, пересечении бескрайней тундры и такого же бескрайнего моря.
Рыбацкое становище Шойна, где его отец был заместителем директора рыбозавода, где прошло детство поэта, было крупным населенным пунктом. Позднее рыбная ловля в промышленных масштабах была признана неперспективной и процветающий рабочий поселок (с населением до 3000 человек) постепенно угас. Согласно последней переписи в селе проживало около трехсот человек, а сейчас – и того меньше. Тем не менее, всю жизнь А. Пичков воспевал родные места: Канин в его стихах – это край, где «вешние травы пробивают снега», место, где в «ледяную оправу одевает море свои берега», место древних стойбищ, незабытых друзей, полуостров двух морей, Белого и Баренцева.
После школы будущий поэт оканчивает Нарьян-Марское педагогическое училище, а в Ленинграде учится в педагогическом институте им. Герцена.
Уже в студенческие годы Алексей Пичков понял, что хочет посвятить себя своей малой родине: писал статьи о ненецкой культуре, увлекся ненецким фольклором. В Ленинграде он сходится с Василием Ледковым, не менее великим земляком-поэтом, пишущим по-ненецки.
В институте Алексей не доучился, решив вернуться в родную тундру, работать в «Красном Чуме» – особом кочевом просветительском учреждении, существовавшем на Крайнем Севере. Состав среднестатистического Красного Чума был таков: заведующий, культработник, медработник, ветфельдшер, пастух и чумработница. В Канинской тундре за культурную работу стал отвечать Алексей. Здесь он и познакомился со своей будущей женой, Александрой, которая работала фельдшером.
С 1957 года происходят два события, отразившиеся на дальнейшей жизни поэта: его принимают на работу в местную газету «Наръяна вындер» и опубликован первый сборник стихов Пичкова «Далеко Сэрне моя живет». Сэрне – это черноглазая красавица-ненка, героиня лирических произведений Пичкова, встречающаяся в стихотворениях и его друга Василия Ледкова.
В газете же Алексей Пичков проработает 42 года, совмещая журналистский труд с творческим. С созданием в Нарьян-Маре в 1965 г. редакции национального вещания окружного радио Пичков становится одним из первых редакторов ненецких передач. В Архангельске в это время публикуются его сборники стихотворений: «Песни тундры» (1963), «Тропы оленьи» (1969), «Родные напевы» (1984), «Едем в тундру на оленях» (1987).
В 1967 году А. Пичков становится членом Союза Писателей СССР, продолжается напряженная работа в рамках литературного объединения «Заполярье». И в постсоветское время поэт не утратил музы: публикуются книги «Ты уедешь на Канин…» (1999), «За синим камнем» (2000), «Куда бегут мои олени» (2000). Через все свое творчество пронес поэт любовь к своему родному краю. Читаешь – и сердце замирает от неясной тоски:
Родина... Родина...
Тропы оленьи.
Родина —
В сопках родное селенье.
Дома выбегают
К студеному морю,
Есть лучше места
В этом мире,
Не спорю.
Есть звезды иные,
Есть скалы покруче.
Есть в небе иные,
Высокие тучи.
А здесь ни березки,
Лишь травы густые
Растут, просоленные
Яростным ветром.
У моря
Окраина милой России
Последним лежит
На песке километром.
Так, что же, скажите мне,
Что в ней такое?
Иль чудо быть может,
Таится само в ней?
Я трогаю землю
Родную рукою:
Все это зовется
Любовью сыновней.
Родина... Родина...
Тропы оленьи...
Родина —
В сопках родное селенье.
Скончался поэт 16 сентября 2006 года.
До самой смерти поэт оставался не только активным творцом, но и активным жителем своего округа: земляки вспоминают, что Алексей Ильич был остроумен, общителен и ироничен. Так, среди молодежи Ненецкого округа, с которой в последние годы поэт старался особенно много общаться, сохранилась байка о любимой шутке поэта: «в России было три великих поэта на букву «П». Это Пушкин, Пичков и …П-п-прокопий Явтысый!».
Родной округ увековечил память поэта: в его честь названа Ненецкая центральная библиотека, регулярно проводятся вечера памяти, стихи Пичкова дети изучают в школах и запоминают наизусть.
Великий поэт… но вот переворачивается последняя страница, книга подходит к концу. Дождь прекращается, солнце снова выглядывает из-за туч. От последнего прочитанного стихотворения перед глазами встают бескрайние снега тундры, но на душе жарко от теплоты любви, дошедшей сквозь годы через следующие строчки поэта севера нашей страны:
Опять метель, опять шуршит пороша,
На ветках – снега белого прибой,
Как на метель ты вьюжную похожа,
Что целый день пылает над горой!
Такой же нрав –
Шальной, неукротимый, –
Посмотришь, гаснут на ветру глаза...
А я зову навек тебя любимой,
Что без тебя мне жить никак нельзя.
Что без тебя застыла б кровь навеки...
Что без тебя мне не сыскать тепла.
Как я хочу, чтоб заметала вехи,
Чтоб ты всегда и пела и мела...
Чтоб ты была, как есть на этом свете,
И тишиной, и бурей, и дождем.
Ведь после всех невзгод лучистей свет
Наш солнца, что мы с нетерпеньем ждем.
***
Бобров Иван, специально для GoArctic
