Продолжаю свой рассказ о легендарных домах Кутузовского проспекта по мотивам своей книги "Кутузовский проспект". В доме № 4 с 1958 года жили Майя Плисецкая и Родион Щедрин. Это была яркая пара – две мировых знаменитости, балерина и композитор. Квартира стала подарком к свадьбе, пробила ее мать невесты и будущая свекровь Рахиль Мессерер-Плисецкая. Характер у нее был мягкий, но одновременно упрямый. Могла добиться чего угодно. В 1938 году она отказалась признать своего арестованного мужа шпионом и врагом народа. Мужа потом все равно расстреляли, а ей дали восемь лет. Только с таким характером и пробивать квартиру на Кутузовском. К моменту получения квартиры Майе Плисецкой было тридцать три года, она имела звание народной артистки РСФСР, а Щедрин еще учился в аспирантуре Московской консерватории (он был младше ее на семь лет, прежнее увлечение балерины – Марис Лиепа – был еще моложе, на целых одиннадцать лет).
«Мы с Щедриным перебрались в новую квартиру на Кутузовский проспект. Квартира была крохотная, немногим больше коттеджа в Сортавале. Две комнатенки и кухня. Всего 28,5 м (двадцать восемь с половиной метра). Передней не было вовсе. И если чуть разбежаться, то можно с лестничной площадки без труда вспрыгнуть на наше брачное ложе в спальне. Но район был хороший. Рядом Москва-река. Напротив – гостиница “Украина”. Магазинов кругом полно. Театрального шума под окнами нету. Свой малюсенький балкон, с которого Щедрин по красным праздникам выкрикивал непристойности на армянском языке (его научили музыканты в Армении), адресованные соседу по этажу трубачу Азаряну, приводя того в неописуемое смущение», – вспоминала балерина.
Плисецкой было с чем сравнивать. Пускай маленькая квартирка, но своя, отдельная. Ведь ее прежнее жилье – десятиметровая комната в коммуналке – находилась в доме рядом с Большим театром, что, правда, позволяло жильцам не создавать очередь в туалет, а бегать с этой целью в театр, где все они работали, благо, что вахтер знал их в лицо. Правда, даже в коммуналке у Плисецкой была помощница по дому. В квартиру на Кутузовском также пришлось взять домработницу. Ее звали Катя. Она работала раньше в семье Щедриных:
«На второе утро нашей новой жизни, умудрившись опрокинуть на себя яичницу-глазунью, Щедрин в сердцах уселся в машину и покатил за Катериной… Катя спала на кухне возле газовых конфорок, сооружая на ночь свою постель-раскладушку. Утром Катина опочивальня превращалась в место жаренья-паренья. Наступала ночь – обратно в спальню…».
Щедро оснастив квартиру подслушивающими устройствами – жучками (они забрались даже в кровать, о чем стало известно уже в 1990-е годы), Плисецкую и Щедрина власти старались не выпускать вместе за границу – а вдруг сбегут, останутся! С другой стороны, это выглядело и как забота о моральном облике советской семьи и крепости брачных уз – своего рода испытание разлукой. В апреле 1959 года Плисецкую впервые отпустили на большие гастроли с театром в Америку. В аэропорту Нью-Йорка артистам устроили грандиозную встречу, оно и понятно: столько лет Большой театр сидел за железным занавесом и вдруг на тебе – приехали! Влиятельный американский импресарио Сол Юрок (он же Соломон Израилевич Гурков) бросился к Плисецкой: «Прилетела? Выпустили? Послушали меня?..» Он не раз уговаривал министра культуры Екатерину Фурцеву отпустить балерину на гастроли, суля советскому бюджету огромные барыши от ее выступлений на лучших сценах мира.
Но политически неблагонадежная биография Плисецкой, ее непростой характер долго служили своеобразным таможенным барьером для ее поездок в капстраны. А в это время в квартирке на Кутузовском не находил себе места Родион Щедрин. Он повесил на стене у телефона календарь, в котором каждый день зачеркивал цифры – всего их было семьдесят три, столько продолжались гастроли Большого в Америке. Они созванивались почти ежедневно, бывало, что и дважды в день. Тут, конечно, вспоминается песня Владимира Высоцкого с его мольбой в адрес телефонистки: "Девушка, здравствуйте! Как вас звать? Тома. Семьдесят вторая! Жду, дыханье затая! Быть не может, повторите, я уверен – дома! А, вот уже ответили... Ну, здравствуй, – это я!".
Вот так и звонили, сегодня с трудом верится, что возможность поговорить с близким человеком зависела тогда от девушки-телефонистки с порядковым номером, которая «соединяла». Иногда надо было сидеть битый час дома, у аппарата, ждать «соединения», а потом оплачивать счета. Понятно, что у Щедрина все деньги только и уходили на телефонные разговоры с Америкой. Все эти дни домработница курсировала между домом и сберкассой, сотрудницы которой шутили: «Не иначе как Плисецкая мужа приворожила!»
Почта приносила балерине мешки писем от поклонников, лишь некоторые из них она сохраняла после прочтения – оно и понятно, квартира-то не резиновая! Но некоторые нелепые послания стоит процитировать: «Мы видели по ТВ, что у вас под мышками нет волос. А у нас все время растут. Почему так? Ученицы 7 класса из Тобольска» или: «Я хочу сделать сюрприз Улановой, станцевать перед ней “Умирающего лебедя”. Но я никогда не танцевала и прошу вас прислать мне балетные туфли. Оля, 14 лет». Были письма и иного рода, приглашения на гастроли по всему миру, но до Плисецкой они почему-то не всегда доходили. А в соседнем подъезде жила еще одна знаменитая супружеская пара, но об этом в следующий раз (или в моей книге). Благодарю Вас за внимание, как пишут в таких случаях, не забудьте подписаться на мой канал и лайкнуть. 😊 С уважением, Александр Анатольевич Васькин - писатель, культуролог, историк Москвы и советской повседневности, автор и ведущий программ на радио "Орфей". Сайт: александр-васькин.рф, YouTube-канал: Александр Васькин, Facebook
Продолжение рассказа о достопримечательностях Кутузовского проспекта в моих следующих статьях:
Семь сталинских высоток: гостиница "Украина"
"Дети Арбата" Анатолия Рыбакова. Старожилы Кутузовского проспекта
В честь кого назвали Бадаевский пивной завод
Салон Лили Брик на Кутузовском. Катанян и Катанянша
Ее пытал сам Абакумов. Трагедия Галины Серебряковой
Для желающих - аудиопрогулка по Кутузовскому проспекту: