О своей работе Изнанке рассказал Маркин Александр Викторович — адвокат и один из авторов канала «Дочка прокурора»
Несколько лет до того, как поступить на юрфак, я был начальником отдела по растаможиванию импортных грузов на авиационном предприятии. Решил, что надо получит экономическое или юридическое образование. Выбрал юридическое.
В то время, пока учился, полтора года был помощником адвоката, бывшего судьи по уголовным делам. Такое вхождение в профессию помогло мне понять смысл адвокатской деятельности. И заложило основу на всю дальнейшую мою практику. Имея пример учителя-адвоката, я ни чего не боялся, знал и знаю, как поступить в любой ситуации. Правило одно — не навредить!
Кого бы я ни защищал, и что бы не совершил мой подзащитный, он должен быть осужден только за то, что он совершил и с учетом всех обстоятельств, которые суд должен учесть при вынесении приговора. И если есть возможность переквалифицировать действия моего подзащитного на менее тяжкий состав, то следствию и суду необходимо эти доказательства представлять.
Есть набор статей УК РФ , которые наиболее часто в практике сталкиваешься. Это хищения, ст. 158, 161. В конце 90-х и в начале 20-х очень часто встречалось вымогательство ст.163. Даже не помню, когда я по такой статье кого-то защищал. Сейчас очень часто обращаются, кроме 228 (Незаконные приобретение, хранение, перевозка, изготовление, переработка нарк. средств…):
327 — использование заведомо поддельных документов;
322 — организация незаконной миграции;
241 — организация занятия проституции;
264.1 — нарушения правил дорожного движения...
159 — мошенничество;
172 — незаконная банковская деятельность.
Начало моей адвокатской деятельности связано с защитой членов ОПГ, и в какой то момент их защита вдруг закончилась. Скорее всего, это было связано с тем, что большого количества адвокатов уже не стало требоваться.
Около двух месяцев назад был вынужден отказаться от защиты «вора в законе», которому вменяли ст. 210.1 УК РФ — Занятие высшего положения в преступной иерархии. Там я реально не смог бы ни чем помочь. Считаю, данный состав не криминальный , а политический, так как государство решило избавиться от таких лиц как класса.
Часть потенциальных клиентов желают, чтобы я их заранее заверил в благоприятном исходе дела, что я, конечно, сделать не могу. Опираясь на свои знания и опыт, я, конечно, постараюсь помочь выйти из сложившейся ситуации с наименьшими потерями и сделать все, чтобы у суда появились основания пойти нам навстречу. В конце концов, я же не суд и не могу от его имени что-то обещать.
Если посмотрите практику судов г. Москве, то не трудно будет заметить, с какого времени судами стали применять судебный штраф по ст. 228 УК РФ. Постановления, вынесенные судами о прекращении уголовного делал с назначением судебного штрафа при моем участии, были одни из первых. Из десяти уголовных дел, где суды применяли судебный штраф в г. Москве, в одном я имел честь принимать участие.
Чрезвычайно мало оправдательных приговоров. Считаю, что судьи боятся за свое будущее. У них ипотека, у них дети. Они боятся за свое будущее. Они действуют в рамках закона. По большому счету, ничего не нарушают, но не пойдут против сложившийся системы взглядов. Прокуратура и адвокатура имеют разный процессуальный вес. Это выражается во многом. И в малом, и в большом. Отдельная тема для разговора.
В целом, 228 — это одна из основных категорий дел, которыми я занимаясь. Сейчас этих дел больше, потом могут быть другие.
За каждое уголовное дело я переживаю. В принципе не люблю проигрывать. Это особенность моего характера. Каждое уголовное дело, которым я занимаюсь, как бы живет у меня отдельно от клиента. Клиент становится для меня помощником, владеющий информацией, которая мне необходима для работы.
Если клиент, бывает, вводит меня в заблуждение, я сам готов его «убить», т. к. он начинает мне мешать в выстраивании позиции защиты. Особенно трудно бывает защищать несовершеннолетних, которые уже поверили в свое вранье. И несмотря ни на что продолжают настаивать на своем вранье. При этом своих родителей боятся больше, чем уголовной ответственности, т. к. родители рядом, а ответственность еще неизвестно где. Приходится применять свои методы, чтобы такого клиента разговорить.
Проблемы судебной системы очевидны. Все их прекрасно видят и понимают. И я согласен с мнением Велерия Соловья (российский историк, политический аналитик, публицист и общественный деятель). Нужно провести люстрацию всех судей сверху донизу и не назначать какое-то время судьями всех, кто хоть каким-то образом был связан с силовыми органами. Из адвокатов тоже не всех брать. Адвокатов, которые из бывших ментов, брать нельзя. Желательно брать только из студентов сразу после юрфака — они не испорчены «опытом» работы в силовых органах.
За десятки лет работы адвокатом я сформировал для себя правило: чем менее ты медийный, тем тебе же и лучше. Иначе от тебя будут шарахаться, как от чумного.
Для примера: параллельно с громкими делами по обвинению футболистов (Мамаева и Кокорина) и администрации дальневосточного космодрома мои клиенты по аналогичным обвинениям получили наказание, в первом случае не связанное с лишением свободы, а во втором — намного мягче. В скором времени эти дела будут опубликованы на страницах «дочки прокурора».
Не вижу каких-либо препятствий, чтобы не делиться историями с какого-либо уголовного дела. В адвокатских чатах достаточно часто обсуждают детали своих уголовных дел. При этом мне вообще эти их темы не интересны бывают. Достаточно типичные, часто встречающие в практике адвокатов. Их результаты меня, как правило, не впечатляют.
У меня своя практика, и я ей горжусь. Считаю себя не последним адвокатом. Поэтому почему бы и не поделиться с общественностью. И если кто-либо заинтересуется и захочет обратиться за помощью по уголовному делу или чему-то другому, с удовольствием выслушаю и постараюсь помочь.
Выбранной профессией очень доволен. Более 20 лет работаю адвокатом и ни разу не пожалел о сделанном мной выбором. Из 15 адвокатов, с кем начинал, осталось в профессии трое или четверо. Со многими адвокатами, с кем сталкиваюсь, по работе, как мне кажется, не понимают сути работы. Выполняют ее чисто механически.
А эта профессия творческая, постоянно крутить в голове разные варианты развития событий. Даже несмотря на нашу действительность «полицейского» государства, которым оно вдруг стало. Все в профессию пусть идут, мне на их фоне только лучше. Кто-то выживет, кто-то нет. Конкуренцию никто не отменял.