Грохочущие серии ударов по клавишам, как потоки гвоздей из строительного пистолета, очередь за очередью вонзаются в рыхлую тишину, раздирая её на ошмётки, и слой за слоем прибивая эти лоскутья ко всем поверхностям машинного зала. В такие ночи кажется, что луна кем-то сожрана, а не временно перестала освещаться солнцем. И звёзды попрятались по своим норам, опасаясь стать следующими жертвами.
Нервы натягиваются до предела и лопаются. Откуда-то из мрачных глубин сознания накатывается берсеркерский транс, даст-фантастический экстаз, и шагающий экскаватор разума, ковшом обострившегося до немыслимости восприятия, начинает черпать из-за края-грани мира дозу за дозой квинтэссенции познания. Которая, будучи вырванной из родного изначального океана, как обманчивое золото чертей и эльфов по утрам, превращается из драгоценности в прелые листья и битые черепки.
Совершенно недостаточная причина, чтобы остановить этот безнадежный, как миссия Сизифа, но беспредельно упорный и яростный труд. Ибо пусть и невыполнимо вырвать из зубастой пасти мироздания непредназначенное человеку. А даже если изредка невозможное получается, добытое не переживает транспортировки на этот берег Леты.
Но и остановиться невозможно. Дело даже паршивее, чем у Сизифа — он страдал всё-таки по приказу. А тут скорее превращаешься в Прометея, который, узрев у богов огонь, загорелся, хе-хе, не просто самому погреться у него, но похитить и принести его людям. Так что бой продолжается. Ещё и ещё. С той же механической стойкостью, с которой волны пытаются сокрушить скалы береговой линии, не обращая внимания, что результат.
Лишь ворчливый гром, пена, будто при бешенстве, и туманные брызги. Из этой интеллектуальной пены демонической Афродитой рождается щемяще-томительное, тонкое, как пение флейты перед восходом солнца, стерильно-холодное, словно морозильная камера скотобойни перед началом работы, вызывающее дрожь и мурашки, как волчий вой, услышанный одиноким путником в глухом зимнем лесу, оно — Радио ледяных пустошей.
С которым слился глубже, чем сёрфер со своей доской (не той доской и не так, извращенцы), преданный служитель и верховный жрец инопланетного карго-культа, сеятель камней и охотник за мусорными ветрами, верхушечный гуру всех известных течений философии и четырёх скрытых от мира, ценитель акробатического прона, плюс вместилище нодус толленс и альцщмертса — Джон-ледяные-яйца.
И он надеется, что его вдумчиво слушают этой ночью, ибо намечается отдельно занимательная мозаика из черепков. А, впрочем, слушателей, кроме его воображения, вероятно, не существует. Ну так даже и лучше. Короче, монолог о пользе преступников для социума.
Да, «антиобщественные типы», которые ничего не созидают, зато разрушают, расхищают и мешают создавать другим. Могут оказаться полезнее и врача, и рабочего, и учителя. Так, пояснение: быть законопослушным тружеником — это хорошо, то есть полезно и подлежит поощрениям. А преступления, как минимум «преступления с жертвой» — кражи, разбои, убийства — должны быть наказаны.
И Джон тут за Кодекс Хаммурапи: в основном «…этот человек должен быть убит», не отходя от кассы, и никакой юридической казуистики. Но абсолютный порядок — эквивалент смерти, полная остановка. Для жизнеспособности общества необходимы вливания движущегося начала — хаоса. Которого у законопослушных граждан чаще всего нету — «хорошо» они себя ведут не от высокой морали.
А от безынициативности и страха даже перед имеющимся беззубым уголовным кодексом. Библейски выражаясь — теплохладные люди.
Цитата: знаю твои дела; ты ни холоден, ни горяч; о,
если бы ты был холоден, или горяч!
Далее, обещание с никаким товарищем антигуманно поступить. Ибо для развития-жизни обществу необходимо некоторое количество людей, способных рисковать и нарушать правила. Только такие способны добиться большого успеха — стать выдающимися бизнесменами, военными, политическими деятелями. А попутно и конкретно приподнять родной социум-государство. Без таких угасание и конец.
Много таких не надо, и даже вредно. Но каждый «стоит» дороже полка обычных ученых или рабочих, как платина или палладий ценнее, нет разговора, очень полезной стали любой марки. И нередко выходит, что «платиновые люди» начинают нарушать правила с административного, налогового и уголовного кодексов. Повтор, это совершенно не значит, что преступников не нужно вешать или отстреливать.
А ещё лучше сажать на колья и распинать на «колесах смерти» в людных местах. Ещё как нужно, трудности и отбраковка будущим столпам общества необходимы и очень полезны. Однако обращать внимание на этот забавный момент — что нередко человек сначала хулиган, потом бандит, а затем крупный бизнесмен или политический лидер — необходимо. Также как и понимать механику того, как и почему у «лучших людей».
Бэкграунд может оказаться не белым и праведным, а черным, как сажа, и красным, как кровь. Roger that.