В последние годы среди популярных тем исследований молодых ученых является разработка механизма (мероприятий) по противодействию коррупции, что обусловлено актуальностью указанной проблемы, характеризуемой как «болезнь социальной системы». В такой ситуации изначально положительные цели и установки не достигают социального эффекта, но порождают недоверие и напряженность в обществе.
Большая часть из них посвящена совершенствованию правовых аспектов деятельности государства и общественных организаций по контролю и применению правового инструментария в отношении лиц, причастных к «противозаконному промыслу». Ряд авторов осмысливают проблему в философском, социологическом и историческом контекстах. Однако общий посыл подавляющего большинства авторских рекомендаций направлен к власти, к её прерогативной функции – контролю.
Связующим компонентом анализируемых работ является попытка предписать вполне конкретные правила и нормы поведения для государственных чиновников и рядовых граждан. Однако при этом либо игнорируются полностью, либо частично такой феномен как преступность и её клоны как в аппарате управления, так и в создаваемых общественных организациях. Очевидно, что лица, ушедшие из-под влияния нравственных норм никогда и ни при каких ситуациях не будут подчиняться тем обоснованным рекомендациям выдаваемые научными работниками. Следовательно, взгляд на проблему должен формироваться исходя из активного сопротивления структур неподвластных строгому механизму государственного и общественного регулирования.
Отнесение противодействия коррупции в компетенцию государственной власти, изначально трактуемое как единственный и эффективный вариант достижения положительных результатов в противостоянии двух экономико-социальных систем, обусловливает наличие как минимум двух сомнений. Во-первых, насколько возможно «искоренение зла» руками тех, кто непосредственно организует, покровительствует и контролирует коррупционный бизнес? Во-вторых, действительно ли совершенствование права способно устранить побудительные причины (криминогенную мотивацию) лиц, использующих систему экономических взаимоотношений («кормления») в канве реализации общегосударственных и региональных программ?
Следует также добавить высокую степень инфантилизма населения, воспринимающего сложившуюся ситуацию крайне негативно, но не фиксирующего роли общества и общественных организаций во влиянии на социально-экономическую динамику. Более того, образовательные учреждения продолжают подготовку специалистов, склонных к противоправным действиям. Наиболее показательным примером служит система отбора и подготовки сотрудников правоохранительных органов в бывшем Тюменском юридическом институте МВД России, когда воспитательный потенциал руководителей структурных подразделений был направлен на формирование толерантного отношения курсантов к коррупционной деятельности.
Коррупция – явление, сопутствующее всей истории человечества, в этом проявляется её исторический и феноменологический характер. Стремление сформировать общество и (или) государственную машину свободными от негативного воздействия анализируемой деятельности присуще мыслителям древности и современным реформаторам. Коррупция известна с глубокой древности. Упоминание об этом явлении встречается в сочинениях по искусству государственного управления, религиозной и юридической литературе Египта, Месопотамии, Иудеи, Индии и Китая - во всех центрах древневосточных цивилизаций. В «Поучении Гераклеопольского царя своему сыну Мерикара» (Египет, XXII в. до н.э.) указывается: «Возвышай своих вельмож, чтобы они поступали по твоим законам. Непристрастен тот, кто богат в своем доме, он владыка вещей и не нуждается». Очевидно, что столь солидный возраст проблемы разрушительных тенденций в механизмах взаимодействия населения и государства выводит на первый план вопрос о возможности нивелирования коррупции в принципе.
Рассматривая особенности государств мира, следует отметить тот факт, что коррупционная деятельность есть та общая черта, которая связывает население планеты в единый социум. В данном случае речь идёт не об эффективности противодействия, а о специфичности (некоторой эксклюзивности) форм организации коррумпированных чиновников в той или иной стране, учитывая географические, природные и финансовые условия функционирования бизнеса. Однако во всех случаях прослеживается прямая зависимость размаха коррупции от размера экономического спроса на услуги и интенсивностью этого спроса с одной стороны, и информационной экстраполяции приёмов, моделей и механизмов деятельности из областей с высокой интенсивностью в менее напряжённые области с другой. Например, взятки сотрудникам ГИБДД – явление повсеместное, а схемы вымогательств денег с автолюбителей имеют российскую универсальность. Иными словами, коррупционеры активно перенимают опыт и осваивают новые принципы работы в условиях провозглашаемых государством программ по противодействию коррупционной деятельности.
Мировое сообщество реагирует путём консолидации системных подходов в русле следующих нормативных документов: OECD Convention on Combating Bribery (Конвенция по борьбе с подкупом принята в ноябре 1997г.), в том же году в США принят Foreign Corrupt Practices Act, в 1996 году Генеральная Ассамблея ООН приняла U.N. Declaration against Corruption and Bribery, (декларация о борьбе с коррупцией и взяточничеством). Во всех документах указывается на глобальный масштаб проблемы и необходимость согласованных усилий по противодействию коррупции вне зависимости от экономического развития страны.
Одним из действенных инструментов влияния на мировую ситуацию является Всемирный банк (World Bank), который с 1996 года оказывает поддержку более чем 600 антикоррупционным программам и инициативам в области управления разработанным странами членами банка. Банк выделяет пять ключевых элементов в этом противостоянии:
- увеличение политической подотчётности;
- расширение участия гражданского общества;
- создание конкурентоспособного частного сектора;
- институциональные ограничения на власть;
- улучшение управления государственным сектором.
Далее каждый сегмент рассматривается по отдельным программам. Россия не является исключением и испытывает необходимость не только искоренять пережитки советского периода, но и оперативно реагировать на процессы интеграции в мировое сообщество с его экономическими законами.
В информационном пространстве на всех уровнях доступа и компетенции процесс противодействия коррупции является одним из серии одиозных национальных российских проектов [9], предполагающим колоссальные финансовые, трудовые и временные вложения и практически не оцениваемый по конкретным критериям эффективности и адекватности реализуемых программ. Запретительные меры и репрессивные решения не решают проблему в целом, но уводят её вглубь социума, разрушая государственность на системных уровнях. Именно поэтому, для разработки как конкретных профилактических мероприятий, так и экстренного «хирургического вмешательства» необходимо учитывать наличие следующих конструктов:
- наличествующий и проективный портрет коррупционного объекта, на который направлено воздействие системы;
- функции, выполняемые этим объектом в обществе и государстве;
- совокупность вариантов противодействия и их взаимную увязку с учётом возможных негативных последствий;
- критерии эффективности, т.е. тот метрический материал, что позволил бы сопоставить исходный и достигнутый результат состояния системы и её отдельных подсистем в динамично меняющемся внешнем окружении;
- степень вовлеченности граждан и отдельных государственных структур в процесс контроля и самоконтроля, что предполагает доступ широких слоёв населения к служебной информации;
- образ «идеального государства», как некий абсолютный эталон, удостоверяющий в правильности принимаемых решений и верности выбранного пути развития системы.
Несомненен и для всех вполне очевиден тот факт, что коррупция в самом широком смысле этого понятия имеет настолько глубокие исторические корни, что её следует идентифицировать как естественный элемент общечеловеческой системы жизнедеятельности. В данном случае под системой необходимо понимать совокупность интегрированных подсистем, пронизывающих все сферы человеческого бытия. Будь то политика, экономика, культура, религия, общечеловеческая мораль, коррупционный механизм заложен в них изначально через природу социального взаимодействия. Попытаемся разделить рассматриваемое явление по составляющим.
Факт предрасположенности индивида к алогичному, казалось бы, виду деятельности выступает главным мотиватором и целеформирующим композитным свойством человеческой натуры. Так ли уж важно кому и в каком статусе были принесены «подношения» – богам для обеспечения хорошего урожая или царю для снискания милости и коммерческой выгоды. В любом варианте выделялись три существенных аспекта анализируемой процедуры: 1) имярек – обязанный подготовить и транспортировать подношение в назначенное время и место; 2) «получатель» – обладающий не только определёнными полномочиями, но и своеобразным уважением; 3) норма – мотивирующая и объясняющая: почему это необходимо делать и делать именно так (в дальнейшем она трансформируется в традицию, уже не требующую никаких комментариев).
Ключевым моментом в контексте заявленной темы выступает наличие объективной и оперативной информации о конкретных явлениях, фактах, процессах, субъектах и т.д. Отчасти данный элемент воплощается в рамках государственных программ по выявлению и искоренению деформированных личностей, однако данные достижения следует оценивать весьма скептически – они не затрагивают системных основ.
Автор, опираясь на теоретические и эмпирические данные, а также на свой опыт, фиксирует наличие общих принципов в наблюдаемых коррупционных и антикоррупционных действиях, которые должны быть положены в основу разработки методологии по противодействию коррупции.
Если данная тема вам интересна, читайте полную версию на сайте "Независимый советник".
Наша задача - делиться с вами только полезной информацией. Чтобы читать новые публикации, подписывайтесь на канал.
А если нужна бесплатная консультация или совет юриста, переходите по этой ссылке.