Вышедший из печати в сентябре этого года русский перевод американского романа «Икона» сразу стал бестселлером по ряду причин: во-первых, эта книга разительно отличается от слащавого и елейного «православного чтива», которое в огромном количестве выпускают наши издательства; во-вторых, роман Джорджии Бриггс – это весьма редкий для современной литературы футорологический прогноз с консервативных позиций, что, конечно, же востребовано в России, отравленной в 90-е усилиями либеральных идеологов ядом толерантности и политкорректности; наконец, в-третьих, это просто мастерски написанная книга, демонстрирующая живую веру и противопоставляющая ее воинствующему безбожию современности.
Не согласен с теми, кто считает «Икону» подростковой литературой, - конфликт ее слишком серьезен, и хоть роман и написан от лица двенадцатилетней девочки, это не по годам зрелое и бесстрашное существо. Задачей автора было продемонстрировать несовместимость ортодоксального христианства и современного мира, который все дальше и дальше удаляется от евангельской вести и рано или поздно начнет преследовать христиан. Джорджия Бриггс разрушает стереотип о том, что все американцы – поголовно протестанты и немного католики, она описывает православную общину в Америке, трепетную, детскую веру ортодоксальных американцев, их способность любить Христа и друг друга, ценить церковные праздники, чувствовать литургию, соединять в своей жизни дух и букву Евангелия.
Основное действие «Иконы» разворачивается под Рождество, и читатель проникается тем ощущением Праздника Воплощения, которое сохранили лишь ортодоксальные христиане, так и не подстроившиеся под требования мира сего. Для остальных – это всего лишь Зимние Праздники, из которые вынута суть, или как пишет Бриггс, «все кажется будто разбавленным водой». Однако, жуть будущего, как изображает его писательница, - в том, что толерантный мир на каждом шагу обнаруживает свое двуличие: с одной стороны, он декларирует терпимость, с другой, - прямо преследует христиан (вплоть до пыток над детьми). Важный акцент этой книги – в преемственности с великой антиутопией ХХ века «451 градус по Фаренгейту»: несмотря на то, что в «Иконе» не уничтожают книги вообще, а только христианские, сами люди, сами православные здесь – это люди Книги, жителя «галактики Гутенберга» (в терминологии Маклюэна), а их противники всецело зомбированы телевидением и цифровыми технологиями.
Действительно, несмотря на то, что и христиане используют смартфоны, Интернет и прочие атрибуты современного мира, - это люди аналоговой эры, они любят читать, размышлять, предпочитают неторопливый, предрасполагающий к мысли образ жизни, в то время, как все остальные без оглядки включаются в сумасшедшую гонку суеты и теряют в ней остатки человечности. «Икона» несмотря на всю свою кажущуюся простоту послания содержит в себе сюжетные рифмы и неочевидную символику: так присутствие в сюжете иконы святителя Николая (ведь действие происходит под Рождество не случайно) и ее судьбоносное значение в жизни главной героини намекает еще и на то, как святые участвуют в нашем спасении (и показывает это), и кроме того намекают на то, что сам человек – икона Бога, Его образ, то, что нужно сохранить неоскверненным до Страшного Суда.
Даже некоторая искусственность последней главы «Иконы» (ведь то, что описывает Бриггс, никто не может знать в деталях) все-таки не портит общего впечатления от этой замечательно написанной и нужной сегодня книги, ведь она готовит христиан и особенно православных к тем гонениям, которые были описаны в Апокалипсисе, и должны скоро произойти. Бриггс, как и лучшие антиутописты ХХ века, не кошмарит нас, она просто со всей убедительностью демонстрирует, что произойдет, если современные культурные тенденции будут развиты в ближайшем будущем, а они будут развиты (не стоит заблуждаться), ибо все уже предсказано. Прекрасно, что совсем еще молодая Джорджия Бриггс это понимает, ведь ее препарирование нашей зарвавшейся эпохи далеко от поверхностности, – толерантно-репрессивный мир показан во всеоружии, он использует психологию, науки, психоанализ, лишь бы убедить своих врагов в том, что Бога нет, если же это не помогает, он использует прямое насилие и пытки.
В заключение скажу, что не стоит благодушествовать, что мол, это все проблемы Запада, а нам с нашей державностью и скрепами это не грозит, – ведь если западники и либералы снова придут в России к власти, и вернутся 90-е, мы в полной мере прочувствуем всю ту репрессивную секуляризацию, которую описывает Бриггс. В любом случае последние дни не минуют никого, даже Россию, и, быть может, позор человечества – великий обольститель народов придет именно из России (так считал, например, святитель Игнатий Брянчанинов).