Часть 1, Часть 2, Часть 3. Часть 4. Часть 5. Часть 6. Часть 7. Часть 8. Часть 9. Часть 10. Часть 11.
Москва. Нулевые.
Глава 3. Будем знакомы
"Давай, не спи на ходу! - Макс то и дело подгонял меня, пока мы шли от троллейбуса до больницы - Холодрыга, я закоченел совсем!" - "Прости, быстрее не могу..." - последние дни, пока я ждала направления в больницу, самочувствие резко ухудшилось. От слабости я едва переставляла ноги, температура не опускалась ниже 37,5, мучил кашель и одышка.
...Узнав, что я серьезно больна, Макс расплакался как ребенок. Сначала он никак не мог поверить в то, что мне угрожает серьезная опасность - такая, что госпитализация необходима, когда же я смогла убедить его в этом, выдержка ему изменила.
А что чувствовала я?... Из кабинета врача я вышла, практически спокойной. Что же делать? Так получилось, заболела, надо принимать меры, лечиться, а не слезы лить.
Я, как могла, утешала Макса. Он, в свою очередь, обещал приходить ко мне почаще, приносить что-нибудь вкусненькое. Кроме того, он поклялся в том, что, если я надумаю умирать, то он не оставит меня - до моего последнего вздоха, потому что умирать на руках любимого человека мне будет значительно легче.
Дед Миша, узнав плохие новости, тут же примчался с литровой банкой меда (по чайной ложке каждый день!") и маленькой баночкой какой-то гадкой субстанции под названием "барсучий жир" ("говорят, помогает!").
Он помог отобрать вещи, которые будут нужны в больнице, напоил успокоительными каплями Макса, а, уходя, потихоньку сунул мне в карман несколько купюр, а, когда я начала отказываться, строго сказал: "Это на первое время. Вам разрешат гулять, купишь себе чего-нибудь вкусного. Прииеду через неделю, раньше не жди. Звони мне. Тетке Наде позвоню сам. Все, Валерия. Держи хвост пистолетом! - он обнял меня и добавил дрогнувшим голосом: - Одна ты у меня осталась..."
...И вот мы с Максом едем к месту моего будущего заключения. Врач сказал - полгода. Если повезет. Да, если можно говорить о везении, то с больницей мне повезло: это не огромный муравейник в многоэтажном современном здании, а небольшой стационар районного диспансера на окраине Москвы. Здесь оказалось свободное место, поэтому меня и направили именно сюда. Сказали, что атмосфера здесь камерная, почти домашняя. Даже не почувствую, что в больнице. Ну-ну...
Здание за забором было последним по этой стороне улицы, дальше начинался большой лесопарк. Территория больницы была больше похожа на детский сад или пионерский лагерь: клены, липы, дорожки, скамейки и даже беседки. Только качелей-каруселей на хватало... А, вот, кстати и они - в самом углу!.. Ну надо же...
На невысоком крылечке Макс вдруг резко остановился. "Валюш... Я здесь подожду. Сумки здесь оставь, на лавочке, а сама узнай, да?" - "А почему мы не можем пойти вместе?" - "Да ну, - он поморщился, - стремно. Там, наверное, не воздух, а микробы одни сплошные... Спроси охрану - они все всегда знают" - Я пожала плечами: - "Ладно..."
Разминувшись в дверях с молодой мамашей и малышом, я зашла в здание. Прямо по курсу наблюдался распечатанный на принтере и приклеенный скотчем листок с гордой надписью: "ПОСТ ОХРАНЫ". Единственный на данный момент "постовой" в форме стоял ко мне спиной, но моментально обернулся на звук моих шагов...
Все вопросы моментально вылетели из моей головы. Я молча стояла и тупо пялилась на него. Нет, он не был красивым, но в его чертах было что-то завораживающее, какая-то тайна, загадка. Примерно моего роста (вообще-то я люблю высоких!), очень стройный (ну и где тут мышцы? Слабак, наверное...), черные, коротко подстриженные волосы (фу... не люблю брюнетов!), а глаза... Темные, цвета горького шоколада глаза смотрят внимательно и настороженно, и этот взгляд...
Так, стоп! Я заставила себя сосредоточиться на цели своего визита: "Не подскажете, где находится приемное отделение стационара? - с равнодушием, которого совсем не чувствовала, спросила я. - "Дальше по коридору, первый поворот направо" - услышав звук его голоса я моргнула - так вот что имеют в виду, когда говорят, что женщина ушами лю... Блин!
"Спасибо," - я все-таки посмотрела ему в глаза, которые вдруг на секунду полыхнули огнем, хотя лицо сохраняло выражение вежливого равнодушия. Со всех ног я кинулась к Максу, чтобы он освободил меня от такого внезапного и сильного наваждения...
...Тетка в приемном отделении, оформляя документы, рассказывала о больничных порядках. При этом за пару минут она успела столько раз назвать меня "деточкой", "лапочкой" и "бедняжечкой", что я не выдержала: "Послушайте! Не надо со мной сюсюкать! У меня не умственная отсталость, а совершенно другой диагноз. Пожалуйста, объясните все нормально."
Тетка обиженно заморгала, но тут же заговорила по-человечески, и я уяснила главное: приходить ко мне можно в любое время с 8.00 до 20.00 - кроме времени обхода. Если врач разрешит, я буду и сама ходить гулять, а потом и ездить домой на выходные - когда анализы будут хорошие. Вот и славно. Остальное, надеюсь, расскажут соседки по палате.
...Кстати, о них. О моих соседках, обитательницах палаты №14.
Катюшка, моя ровесница. Заподозрила во мне актрису или певицу. "Прости, но нет. Я обычная студентка - учусь на учителя математики" - "Жаль..." - она вышла замуж в 18 лет, и жизнь познавала из книг, сериалов и журналов. Ей очень хотелось какого-нибудь приключения, чего-то необычного, какой-нибудь тайны или интриги - например, познакомиться с медийной персоной.
Софья Марковна - ведущий научный сотрудник, микробиолог. Всю жизнь поработала в крупном НИИ и обладала колоссальным объемом памяти и феноменальным интеллектом. В разговоры она вступала редко, но когда требовалось разрешить спор или услышать авторитетное мнение, все взоры обращались именно к ней.
И - Людмила Ивановна, моя коллега: учитель младших классов. Она уже была пенсионеркой, но продолжала работать - до тех самых пор, пока не узнала о диагнозе, конечно. Ее энергию и жизнерадостность впору было разделить на десятерых - хватило бы на всех и еще бы осталось.
Словом, и с соседками мне очень повезло. Я боялась, что окажусь в одной палате с какими-нибудь маргиналками. Обошлось...
Рассказывая о больничных порядках, она подтвердила услышанное раньше: будут хорошие "чистые" анализы - разрешат на выходные уходить домой. Проблема только в том, что готовятся они около месяца, так что придется потерпеть. Впрочем, перебила она себя, доктор у нас хорошая, может, и пораньше отпустит. Нет, не насовсем, конечно - на выходные. Насовсем - это, минимум, через полгода. Это самый маленький срок.
Срок... Я сникла. Если сейчас ноябрь, то меня выпишут... в МАЕ??? А пока - месяц изоляции??? Я откинулась на подушку и закрыла глаза.
"Лерочка, не надо, - Людмила Ивановна встала и щелкнула выключателем чайника: - Наш девиз: "ПИТАНИЕ, ТЕРПЕНИЕ, СПОКОЙСТВИЕ" - хорошо есть, не нервничать и не расстраиваться. Ты даже не представляешь, как сильно от этого зависит скорость выздоровления! Так что сейчас пьем чай с тортиком и говорим только о хорошем"
"Спасибо вам!" - я улыбнулась, но предательские слезы все-таки потекли по щекам...
Продолжение здесь