Сжимается сердце.
Что-то подсказывает мне, что я так просто из этого дома не выберусь, если вообще выберусь.
Уйти, говорю я себе. Уйти. Или позвонить... всем, вообще всем, кому не лень, вызвать подкрепление, ка-а-ак всем миром на дом этот навалимся...
Вызваниваю шефа, ну только попробуй не ответить, даром, что сейчас три часа ночи, и все нормальные люди спят уже...
- ...ты время вообще видел?
- Видел, видел... тут такое... можете сейчас наряд прислать?
- Тебе какой, на званый ужин или в театр? Шучу, шучу... что случилось-то?
- Похоже, я его нашел...
Шеф даже не спрашивает, - кого, уже понимает:
- Ну, ты вообще молодчина, я в тебе еще сомневался... а чего наряд-то, там банда, что ли, целая?
- Да не знаю я пока...
- В смысле, не знаешь? А как тогда говоришь, что нашел?
- Так я понимаете, как нашел-то... я тут по карте посмотрел...
- ...ничего себе, преступников уже на картах отмечают.
- Да не-е-ет... понимаете... вот где-то космос этот почти не прощупывается, что есть он, что нет его... а где-то космос цветет махровым цветом...
- ...и пахнет.
- Вот-вот... ну я и посмотрел, что больше всего космоса этого здесь, на окраине, за стеклянной дорогой...
- Стеклянной?
- Ну да, железные дороги, это прошлый век, теперь стеклянные...
- На окраине, говорите...
- Ага, в этом доме... в три этажа...
- А в дом сам не заходили?
- Да нет еще...
- А загляните...
- А если там человек двадцать?
- И что? Они ж не знают, зачем вы пришли, вы скажите, заблудился там, а как в город пройти... а сами так невзначай смотрите...
Какого черта я соглашаюсь, какого черта я иду в дом, какого...
- Э-э-э... здрассьте...
- А-а, проходите, пожалуйста, извините за беспорядок...
Давлюсь своей коронной фразой, вот ведь черт, такого не ожидал...
Думаю, есть ли здесь что-то кроме космоса.
Думаю, что нет.
Не удерживаюсь, поднимаюсь над землей, расставляю руки, парю в пустоту, ощеренную звездами.
Он торжествующе смотрит на меня:
- Нравится?
Киваю совершенно искренне:
- Ага... здорово...
Хочу прочитать лекцию на тему того, сколько человек погибли там, в высоте, - тут же осекаюсь, это как раз то, о чем спрашивать не надо, и вообще ни о чем спрашивать не надо, молча восхищаться, охать, ахать, незаметно обойти его со спины, незаметно сунуть руку в карман, незаметно взвести курок – не получится, надо спросить что-нибудь или бормотнуть что-то вроде – здорово тут у вас – незаметно выстрелить...
Две пули, одна под лопатку, другая куда-то в позвоночник.
Ничего не происходит. Совсем. Хоть бы вздрогнул, хоть бы капля крови, хоть бы что.
Оборачивается. Продолжает увлеченно рассказывать что-то о мирах и звездах.
Смотрю на трещины в стене, понимаю, куда попали пули, что за черт, первый раз такое, что стреляю в мечту...
Не выдерживаю:
- А вы... чей?
- Да... всехний...
- А нет такого слова.
- Так и меня нет...
Смеется.
Распахиваются двери – как будто со всех сторон, не было в доме столько дверей, врываются люди, люди, люди в форме, всем лежать, всем оставаться на местах, так в конце-то концов, стоять или оставаться на местах...
Смотрят на хозяина, который не хозяин, жду, что будут стрелять – нет, не стреляют, понимают, что видят перед собой мечту, поворачиваются ко мне...
Это не я... это не моё... моё...
Оборачиваюсь, спохватываюсь, что уже нет никакого «моего», беспорядочного, хаотичного, привычного – только космос, ледяной, всеобъемлющий, всепоглощающий...
Взводят курки – уже понимаю, будут стрелять, уже понимаю, приказали стрелять на поражение, ну еще бы. И уже ничего не объяснишь, не успеешь, только – бежать, вернее, уже не бежать, - лететь, распахнуть окно, взмахнуть крыльями, выше, выше, выше над лесом, там можно и призем...
...нет, уже не приземлиться, уже не получится – приземлиться, только вверх, вверх, в колючие звезды, в сияние полной луны, еще успею опуститься, говорю я себе, хотя уже знаю, - не успею, только вверх, в лунное сияние, когда я застыну в вечном холоде – еще не сейчас, еще не сейчас, еще не сейчас – и понимаю, что это «еще не сейчас» растягивается в бесконечность...