Лермонтова привлекает и глубоко волнует образ поэта — народного трибуна, зовущего на битву. Лермонтов мечтал о том, чтобы голос его «звучал, как колокол на башне вечевой во дни торжеств и бед народных...». Он продолжает традиции гражданской декабристской поэзии, заложенные Рылеевым, Пушкиным и др.
Внутреннее сознание поэта автор исследует в стихотворении «Поэт» (1838), состоящем из двух частей, первая из которых содержит описание кинжала.
Наезднику в горах служил он много лет,
Не зная платы за услугу;
Не по одной груди провел он страшный след
И не одну прорвал кольчугу.
Несмотря на свое героическое прошлое, ныне кинжал стал «игрушкой золотой». Во второй части стихотворения Лермонтов обращается к поэту, который «свое утратил назначенье».
Двойственность поэта заключается в том, что он совмещает в себе два сознания, одно из которых — вчерашнее, проповедующее высокую поэтическую миссию пророка, а другое — сегодняшнее, говорящее о тщетности поэтических усилий.
Твой стих, как Божий дух, носился над толпой
И, отзыв мыслей благородных,
Звучал, как колокол на башне вечевой
Во дни торжеств и бед народных.
Проснешься ль ты опять, осмеянный пророк?
Иль никогда на голос мщенья
Из золотых ножон не вырвешь свой клинок,
Покрытый ржавчиной презренья?
Лермонтов рассматривает и роль поэта в современном обществе. В стихотворении «Смерть Поэта» отчетливо звучит мысль Лермонтова, что в современном обществе судьба поэта трагическая.
О предназначении поэта Лермонтов говорит в стихотворении «Пророк» (1841).
С тех пор как вечный судья
Мне дал всеведенье пророка,
В очах людей читаю я
Страницы злобы и порока.
В современном Лермонтову обществе роль поэта незначительна, так как само общество несовершенно и не может воспринимать высоких устремлений творческой личности.
Провозглашать я стал любви
И правды чистые ученья:
В меня все ближние мои
Бросали бешено каменья.
Среди людей жизнь поэта невыносима, и потому лирический герой отправляется в пустыню, где он находится в гармонии со всем, что его окружает.
Завет предвечного храня,
Мне тварь покорна там земная;
И звезды слушают меня,
Лучами радостно играя.
Когда же поэт все же посещает города, «то старцы детям говорят с улыбкою самолюбивой»:
«Он горд был, не ужился с нами:
Глупец, хотел уверить нас,
Что Бог гласит его устами!
Смотрите, как он наг и беден,
Как презирают все его!»
Поэт, не приемлющий порядков общества, всегда будет находиться с ним в конфликте.
О своем месте в обществе, о своем творчестве и своей жизни Лермонтов рассуждает в стихотворении «Нет, я не Байрон, я другой» (1832):
Я раньше начал, кончу ране,
Мой ум немного совершит;
В душе моей, как в океане,
Надежд разбитых груз лежит.
В стихотворении «Я жить хочу! хочу печали...» (1832) Лермонтов говорит, что жизнь поэта невозможна без страданий. Таков его удел.
Пора, пара насмешкам света
Прогнать спокойствия туман;
Что без страданий жизнь поэта?
И что без бури океан?
Он хочет жить ценою муки,
Ценой томительных забот.
Он покупает неба звуки,
Он даром славы не берет.
