— Что опять!? — с нервным испугом пропищал Лукас, когда увидел, как друг хватается за голову. — Кто на этот раз? Черт, дракон или кикимора какая!?
— Ни то, ни другое, — поморщившись ответил Ворон. Он бросил свой рюкзак на снег, чтобы немного размяться и прийти в себя. — Какая-то разовая вспышка, что даже уши заложило.
— У тебя тоже? — оборачиваясь, удивленно спросила Уна. — Я сначала подумала, что это следствие перепада давления. Мы покинули плоскогорье, а теперь идем по равнине, должно быть организм не успел адаптироваться?
— Да и я оглох на некоторое время, — согласился послушник. — Значит все в порядке? Никаких монстров ждать не придётся? Просто небольшое недомогание?
— Не все в порядке, Лукас, — расстроил парня вор. — Уж не знаю, что это было, но оно явно не сулит нам ничего хорошего. С этого момента остановки только по нужде. Уна, сколько еще до тракта?
Охотница прищурилась, смотря на положение, едва пробиваемого сквозь облака, солнца.
— Часа за три должны дойти. Срежем через редколесье. Там и ветра меньше и дрова под рукой. Если повезет, наткнемся на дровосеков. Раньше в той стороне была делянка, но это было где-то год назад. Но должна вас предупредить, что сейчас там мне не известно. Сами понимаете дедушка не очень любил приближаться к людским поселениям и мне, максимум до Медвежат разрешал ходить. Поэтому, за это время, тропа могла несколько раз изменить свой ход, но направление точно правильное.
— Это главное, — одобрительно кивнул Ворон.
Друзья продолжили свой ход.
После каменистой почвы, идти по ровным участкам было гораздо легче. Даже глубокие сугробы не омрачали путешествие, ведь Вендла снабдила их провизией и что самое главное сделала амулеты-обереги, которые, по её мнению, должны были защищать от темных сил.
Лукас почти полностью поправился. Магия травницы излечила его поломанные ребра. Остались лишь тупые отзвуки, в виде колкого постреливания в боку.
Уна, к удивлению мужской половины отряда, вообще не показывала, что совсем недавно ее чуть было не раздавил Урван. Наверное, ее внутренности до сих пор гудят, но девушка шагала сильно, будь то бы и не было никакого боя.
Зато Сигурду последняя схватка далась тяжело. Его суставы ныли и каждый шаг напоминал, как много мышц в человеческом теле. Хорошо еще, что места, по которым они пробирались, были живописными. Было на что отвлечься от постоянной боли.
Молодые березки, пришедшие на смену колючим елям, радовали глаз. А редко стоящие стволы, позволяли далеко вперед рассчитать путь. Ползучие горы остались позади вместе с толпой гоблинов. Кровожадный вампир остался в разрушенной деревне, а злодей Урван покоится в безымянной могиле. В кой-то веки путники разрешили себе немного выдохнуть.
На некоторое время Сигурду показалось здравой идея Лукаса — уйти от этих мест подальше и скрыться за стенами в каком-нибудь городе. Можно было бы вернуться к своему «тонкому» ремеслу.
После пережитого, Ворона уже не напугать злыми собаками, охраняющими богатства купцов, или вооруженной охраной, которая упражнялась с оружием только когда наниматели приходили проверить, чем заняты их телохранители. Но здравый смысл, слава Богам, преобладал над потребностью тела в комфорте, и вор прогонял прочь ненужные мысли.
С последнего разговора с Авдоном, у Сигурда сильно поменялось отношение к жизни, к себе и к окружающему миру. Теперь, по заснеженной равнине Эрилхейма шагал не хладнокровный разбойник, а защитник людей, соратник, а самое главное — ДРУГ. Даже ворох опасностей, свалившийся им на головы, не мог затмить нового чувства, испытываемого Сигурдом — чувства СЕМЬИ. И не важно, как относились к нему Лукас и Уна, но за них он готов был пойти хоть на край света и сразить любого монстра!
В своих мыслях, Сигурд видимо не заметил, как смотрит на послушника и лучницу. Но от Лукаса не укрылась, скупая слеза, блеснувшая на краешке глаза вора.
Парень, с самой, что ни есть расплывшейся улыбкой, похлопал Ворона по плечу.
— Ты что это лыбишься? — быстро посерьезнел вор. — Это ветром глаза надуло.
— Ага, — еще шире улыбался рыжий. — А еще ветер надул тебе большое сердце. Хоть ты и пытаешься выглядеть черствым рубакой.
— Я тебе покажу черствого рубаку! — зачерпнув длань снега, Ворон метнул шарик, целясь в Лукаса. Послушник пригнулся и снежным ком угодил в лучницу.
Мужчины притихли.
Уна развернулась и взгляд у нее был, мягко говоря, серьёзный. Но тут же, в карих глазах блеснул озорной огонек и в парней полетели снежные снаряды.
Чем дольше длится время горестей и страха, тем слаще кажутся мгновения житейских радостей. Сигурд с друзьями превратились в детей, резвящихся в сугробах. Они смеялись, падали, намеренно поддаваясь друг другу, а по мере замерзания их тел, сердца, наоборот, становились теплее. Когда пришло время остановиться, они были сморены приятной усталостью и холодом. Но их дух окреп, глаза блестели и все трое улыбались, растирая покрасневшие щеки.
— Я пойду наломаю сушняка, — отдышавшись произнес Сигурд. — Разведем костер, нужно подсушить одежду. Лукас, посмотри, что у нас из быстрого перекуса найдется.
— Отличная идея, Сиг! — обрадовался послушник. — Немного отдохнем и за один подход одолеем расстояние до тракта.
Уна лишь хмыкнула, удивляясь наивности или самоуверенности парня, но ничего не сказала. Она тоже понимала важность эмоционального настроения в отряде.
Ворон прошел приличное расстояние от лагеря, пока среди редких берез нашлась сухая и податливая. Он уже связывал наломанные ветки в большой сноп, когда его подсознания коснулось что-то на столько могущественное и на столько же темное, от чего замирает даже душа.
— Хватить бежать сын мой, — чуждый голос возник где-то в глубине сущности вора. Это было похоже на то, как некогда Виндр обратился к нему. Только Боги, могут обращаться к людям через их сердца или голову, а также ДЕМОНЫ. И Сигурд был уверен, что в этот раз голос принадлежал вовсе не забытому божеству. Его уверенность не была случайной. Та, что обращалась к нему, была с ним соединена незримой нитью — тонкой, но крепкой словно тысяча стальных тросов. Эта связь возникла, когда он, по своей глупости, схватил иллианит, не догадываясь какова сила драгоценного камня.
Где-то в глубине души Ворон знал, что однажды с ним «свяжутся». И вот этот день настал.
— Пошла вон из моей головы! — прорычал сквозь зубы вор.
— Как грубо ты здороваешься, — голос походил на женский, но лишь тембром. Сами вибрации его звучания напевали гибель человеческому роду. — Мне пришлось изрядно постараться, чтобы отыскать тебя. Почему ты не следуешь зову?
— У нас с тобой разные дороги, демон!
— Демон? Фи, какая низость, — Сигурд почувствовал, как собеседница скривилась. — Это все равно, что тебя назвать земляным червем. Скажи мне, сын, черви ровня тебе?
— Никакой я тебе не сын, демон! Повторяю, оставь меня в покое! — Сигурд обернулся удостовериться, что друзья его не слышат. Сейчас не лучшее время, чтобы они узнали, что их спутник без пяти минут всадник апокалипсиса. После инцидента в ущелье, все вроде как подзабыли, что с ними по руку шагает не Ворон, а ворон, в прямом смысле слова. Хотя Лукас наверняка, не сводит с Сигурда глаз. То оборотничество сильно его напугало.
— Как это не сын? Ты ошибаешься дитя. Жизнь в твоем теле поддерживает ТЬМА, и все это благодаря мне! Камень выбрал тебя, и дороги назад уже нет. О-о-о, я вижу ты удивлен. Думаешь, ты случайно нашел иллианит? Как же смешны вы, жалкие смертные, когда искренне считаете, что вы властны над своей судьбой! Твои поступки, твоя жизнь бродяги, грабежи — все это мой промысел. Ты лишь был орудием в моих руках. А сейчас, Я — Твоя Королева, снизошла до милости, говорить с тобой. Так прими же с гордостью сей факт, и примкни к моей великой армии, стань ее полководцем!
— Ты видимо совсем дурная, — нагло ответил вор, — раз считаешь, что человек по доброй воле будет служить демону! В гробу я видал твои сладкие речи!
— Ты пожалеешь ничтожество! — голос темной Королевы резко изменился, пробирая до мурашек все тело. — Ты даже вообразить себе не сможешь, что я способна сделать с теми, кто мне перечит! Я обрушу на тебя, всех своих слуг от мала до велика! Прежде чем Эрилхейм исчезнет с лица земли, вы все познаете такой ужас, что пожалеете о том, что не умерли раньше!
— Бла-бла-бла, — Ворон перешел все границы нахальства, лишь потому, что все это его чертовски достало. — Делай, что хочешь истеричная ты курица, а мне еще твоих генералов нужно порешить, — он почувствовал, как его собеседница вспыхнула от черного гнева. И через секунду, чувство потустороннего присутствия исчезло.
— Дел-то, — хмыкнул Сигурд. — Надо будет в следующий раз снова послать всех куда подальше и нет проблем. Но он врал сам себе. Взвалив охапку хвороста себе на плечи. Его ноги немного подкосились. И лишь сейчас он понял, все это время его трясло от страха. Уж не ясно каким чудом ему удавалось говорить с Темной Королевой не дрогнувшим голосом. Но фак остается фактом — он был напуган и очень сильно. Просто, когда у человека остается лишь два выбора: сдаться или продолжить бороться, Сигурд всегда выбирал второе. Неважно кто угрожает, но твоя честь и гордость, сломаются лишь когда ты сам позволишь. А страх — это ведь нормальное явление. Любое живое существо должно бояться, иначе гибли бы почем зря от разных обстоятельств.
Немного постояв, чтобы бледность отступила, вор двинулся обратно. Он решил, что незачем товарищам знать о случившемся. Сейчас главное, добраться до места, увиденного при помощи магии Вендлы. Если там действительно найдется то, что поможет спасти Эрилхейм, большинство угроз от демона могут попросту не сбыться.
Хотя, вряд ли такое могущественное существо просто сбежало, стоило вору огрызнуться на ее предложение. И Сигурд понимал, что отныне за каждым кустом или камнем, его может ожидать неприятный сюрприз.
Он вышел к лагерю, как раз вовремя. Уна и Лукас уже готовы были пойти по его следам.
— Чего так долго? — взволнованно спросил послушник. — Что-то случилось?
— Все в порядке, — сложив дрова на утоптанном месте, постарался естественно ответить Сигурд.
— А почему тогда ты выглядишь так, словно увидел приведение? — парень прищурился.
— Может от холода, — пожал плечами вор, и чтобы не продолжать этот разговор принялся разводить костер.
Перевалило за полдень. Друзья успели согреться, и перекусить. Но как Ворон не старался казаться прежним, все равно лучница и послушник укаткой косились на него.
— Готовы? Тогда двигаем дальше, — Сигурд отряхнул капюшон от налипшего снега.
Они шли бодро, но уже без того приподнятого настроения, что было утром.
Через час, они вышли на вырубки о которых говорила Уна. Да, многие деревья были срублены, но судя по обилию кустарника, плотно занявшего освободившееся место, людей здесь давно не было.
— Ну, я не удивлен, — выдохнул Лукас, садясь на относительно ровный пенек. — Было бы странно, если вдруг нам повезло, и дровосеки неожиданно вернулись.
— К чему ты это? — спросил Сигурд. — Все же нормально. Нас никто не преследует, в твоем рюкзаке есть еда и вода. Уна знает дорогу.
— Не совсем дорогу, — поправила его лучница, — скорее направление.
— Это почти одно и то же. В этих краях дороги не сильно отличаются от пересеченной местности. — Вор тоже присел на другой пень.
— Сиг, ты считаешь меня другом? — серьезно спросил Лукас.
— Конечно, о чем разговор?
— Тогда, может ты скажешь, что произошло там, в лесу, когда ты ушёл за хворостом?
— Да с чего ты взял, что там что-то произошло? — не совсем убедительно пробубнил Сигурд.
— Перестань, мы с тобой больше месяца, бок о бок, двадцать четыре часа в сутки, ползем через богами забытый край! Чудом пережили несколько стычек с отродьями тьмы. Думаешь после всего этого, я не увижу, что тебя, там в лесу, что-то напугало?
Вор не мог найти оправданий, да и не собирался. Уж коли его раскусили, значит сам виноват. Хотя бы сейчас набраться смелости и признаться друзьям. Но одно дело страх за себя и совсем другое, за близких.
— Ко мне явилась ОНА, — выдохнув выговорил Сигурд. — ТЕМНАЯ КОРОЛЕВА.
Лукас и Уна так и застыли в своих позах. Похоже их ум лихорадочно пытался осознать, в эпицентре каких событий они находятся. К их товарищу явилась та, что способна повелевать ордами нечисти, а он решил умолчать об этом столь «незначительном» факте.
— Ты вообще нормальный! — взвизгнул Лукас. — О таких вещах стоит предупреждать! Ребята, я умею превращаться в гигантского ворона! Ребята, за мной приходила Темная Королева!
— Хорошо, хорошо, — вскинул руки Ворон. — Я просто не хотел пугать вас лишний раз. Важнее всего наша миссия. Дойдем до Северных гор, отыщем это место, которое так старался скрыть Урван и может покончим со всем этим!
— А если там нет никакого оружия или портала? До Бинферга еще несколько дней пути, а у тебя на хвосте висит самое могущественное темное существо!
— Поэтому она и самолично явилась ко мне, — твердо ответил Сигурд. — Значит, тот обелиск, что мы увидели в котле ведьмы, действительно важен для нее! Не зря же Урван так старался оградить нас от этого места.
— Да, и поплатился жизнью, — пробубнил послушник. — А он ведь ЕЙ служил.
— Кому, как не тебе, должно быть известно, что ЗЛО не делит на «своих» и «чужих», — встала на сторону Сигурда Уна. — Я тоже считаю, что раз мы выбрали этот путь, то идти нужно до конца! Мы должны быть готовы, что дальше может быть только сложнее. Нам противостоит серьёзный противник, но у нас есть преимущество.
— Какое!? — синхронно спросили Сигурд и Лукас.
— Вера! — лучница посмотрела обоим в глаза. — Не важно, во что верили вы до этого момента. Но теперь, мы просто обязаны верить в успех, иначе какой смысл нашего похода? Можно было дать убить себя еще там, в деревне вампира.
Уна была права. Друзья прошли слишком много, чтобы сейчас сдаваться. Она конечно понимала, пережитое ими, подкосило бы любого. Может для этого судьба и свела их вместе, чтобы в такую минуту, она, как женщина, смогла бы поддержать, заставить поверить в себя вновь.
Лукас покраснел. Ему стало стыдно. Ведь он без пяти минут монах, а вера его пошатнулась и чуть было не потянул за собой остальных.
— Ладно, ладно, — похлопав себя по щекам, встрепыхнулся парень. — Надеюсь вы простите мне эту минутную слабость. Я готов, да, точно готов, — послушник подхватил свой рюкзак. — Ну, так в какую сторону мы идеи?
Чуть позже Сигурд подошел к парню, когда Уна ушла немного вперед.
— Что это было?
— Ты, о чем?
— У тебя же истерика была. Я думал прямо там и расхнычешься, — Ворон сощурил глаза. — А потом ты соскакиваешь и чуть ли не самый первый бежишь вперед, забрав еще и поклажу Уны. Дайка лучше я понесу, а то еще надорвешься.
— Можно по-тише, — зашипел парень. — Не буду врать, меня и сейчас потряхивает, но ты видел ее взгляд?
— Уны?
— А кого еще-то? — прыснул Лукас. — Она посмотрела так, словно ведет за собой двух несмышлёных детей, а не защитников Эрилхейма.
— Одного.
— Что одного?
— Одного не смышлёного ребенка, — пошутил Сигурд. Но я рад, что она так позитивно на тебя подействовала.
— Угу, — пробубнил послушник. — Глядишь и убивать начну, как ты.
Ворон не понял, был ли это сарказм или друг говорил серьёзно, но предпочел не спрашивать.
День клонился к закату, когда путники вышли на широкий тракт.
Вот вроде бы ничего особенного, дорога дорогой. Но, после целого дня путешествия через дикие места, даже маленькая тропинка покажется ветвью цивилизации.
— Слава Богам! — Лукас сложил ладони в молитвенном жесте. — Как будто вернулся в мир людей! — парень радостно раскинул руки и начал кружиться.
Ворон подошел к лучнице.
— Немного же надо для счастья, — кивнул он на друга.
— А что для счастья нужно тебе?
Сигурду показалась, что Уна подмигнула. Но ни ответить, ни осознать ее ответа он не успел. Охотница сорвалась с места, снимая на ходу лук и накладывая стрелу.
Парни и моргнуть не успели, как девушка подстрелила жирного зайца беляка.
«Какой же момент был упущен! — вор от досады прикусил нижнюю губу. — Зато будет сытный ужин. Может позже еще удастся перекинутся словечком, с такой великолепной лучницей и просто, красивой девушкой.»
Путники решили заночевать на обочине. Раньше, Сигурд ни за что бы не разрешил разбивать лагерь у дороги. Костер неумолимо притягивает всякий сброд. Но в сегодняшней ситуации, разбойники не самая страшная угроза в этих местах.
Друзья сидели у огня, жадно поедая жареного кроля. А Лукас силился вспомнить всех мифических чудищ, о которых вычитал в библиотеке монастыря.
— Так, значит их можно разделить по видам и местам обитания, — загибал пальцы послушник. Лучше начать с мест обитания. Здесь у нас редкие леса, на относительно равнинной поверхности, — прошла пауза. — Не могу никого припомнить. Сигурд может ты каких страшилищ знаешь? Сигурд?
Лукас поднял глаза, посмотреть, почему друг ему не отвечает и тут же хмыкнул, закатив очи горе.
Ворон как завороженный наблюдал, как Уна меняла тетиву на луке.
Девушка зажимала древко меж сильных бедер, а жилистые руки натягивали плетеную шёлковую нить. Затем лучница попробовала работу на звук. И действительно, тетива звучала как струна, а мелодия лилась с посылом о предостережении недругам, что осмелятся противостоять гибкой охотнице.
Согретая теплом костра, Уна скинула капюшон, распустив черные, как смоль волосы. И только теперь, под светом огня, Ворон увидел, как красиво блестят тонкие, серебряные нити седых волосков, ручейками пробегавших через равные промежутки. Никогда еще в жизни он не видел, столь великолепной красоты! Для него, в этой девушке, было прекрасно все: и миндалевидные карие глаза, и веснушки, скрываемые прошлогодним загаром, и улыбка, способная осветить даже самую темную ночь.
«Такая девушка не должна сражаться! — думал вор. — Ей бы детей рожать, да тепло очага хранить. А она тут, на снегу под звездным небом, чинит свой лук, как заправский вояка. И при всем при этом, ей удается остаться женственной и грациозной. Если останемся живы, точно сделаю предложение! — эта мысль даже сбила дыхание Сигурда. — А если откажет? Кто я? Разбойник, ворюга! Столько грабил, а за душой все равно ничего нет. Сдался я ей такой! А может попробовать?»
— Сигурд, ты что как на иголках? Чувствуешь опасность? — заговорила с ним девушка.
Вор погруженный в свои мысли, даже не заметил, что смотрит в одну точку, а именно на Уну. А его физиономия кривится, от каждой новой мысли об отказе.
— А..? Что? — Ворон вернулся в реальность, но пристальный взгляд лучницы загипнотизировал его вновь.
— Я говорю, все в порядке? — Уна пощелкала перед лицом вора. — Кто первый в дозор? А то уже поздно, надо бы отдохнуть.
— Ты ложись, а мы с Лукасом подежурим, — Сигурд демонстративно похлопал по ножнам.
Уна не стала спорить. И на том спасибо. Было бы совсем ни кстати, если бы еще девушка охраняла сон двух мужиков.
Кто ни спал зимой под открытым небом, тому не понять, каково это когда глаза слипаются, а расслабиться ты не можешь, ведь приходиться сидеть, скрутившись калачиком, обжигаясь лицом от костра, пока ноги и спина безбожно замерзают.
В ту ночь Уна, наверное, и не спала толком, лишь дремала, слушая разговор послушника и вора.
— Ну, так, о чем ты там спрашивал? — Сигурд подсел к Лукасу.
— А тебе интересно? — повел бровью парень. — Я думал девчонка украла все твои мысли.
— Перестань, — вор попытался сделать непринужденный вид. — Мне просто было интересно, как она мастерски с луком обращается.
Лукас, в свою очередь, тоже не стал настаивать. Уж если друг никак не хочет признаться открыто, что по уши влюблен, то пусть таскает это в себе, хоть до скончания веков.
— Ладно, — уселся по удобнее парень. — Смотри, на сколько я помню, всех чудовищ можно квалифицировать по каким-либо признакам, — он не успел закончить, вор его перебил.
— Лукас, мы вообще-то должны их убить, а не ква.., короче, как ты там назвал?
— Квалифицировать — это значит выделить по схожим параметрам. Ты послушай. Если мы, не приведи Бог, в следующий раз столкнемся с какой-либо тварью, и сможем определить, кто перед нами, тогда шансы на победу значительно вырастут! Помнишь, как отреагировал тот вампир, когда я его святой водой окатил?
— О-о-о, это было незабываемо! — закивал Ворон. — Задымился, зашипел, будто не водой, а кислотой плеснули.
— Вот и я, о чем! Надо знать своего врага.
— Ну так выкладывай, что у тебя в загашнике.
Парень немного замялся перед ответом.
— Я вообще-то с тобой хотел посоветоваться, — Лукас пнул отскочивший уголек, обратно в костер. — Видишь ли, нам не особо разрешалось баловаться литературой, особенно той, что не про службу. Поэтому, я лишь изредка, в перерывах, успевал заглянуть в бестиарий, пока настоятель не видел.
— Из меня не особый советчик, в этом вопросе, — Сигурд почесал под косичкой. — Я ведь даже не верил во всю эту чертовщину, понимаешь? Всегда считал, что люди сами себе страхов придумывают, чтобы оправдать свою никчемность. За столько лет, проведенных в заброшенных домах, ползая в самых глухих пещерах и лесах, я ни разу не столкнулся с каким-либо монстром, кроме одного — ЧЕЛОВЕКОМ. Вот действительно кого стоит боятся. А домовых, леших и кикимор, может и не было никогда. А то, что сейчас всякая жуть лезет в наш мир, так это мы сами виноваты. Виндр, мне точно на этот вопрос ответил. Мы утратили праведность жизни, потеряли истину, живем ради потребления, как вши на замученной псине. И пес этот умирает, а как пробьет его последний час, так и вши все сгинут.
— Думаешь то, что происходит правильно?
— Думаю, если вши перестанут кусать свой дом, глядишь, все и изменится.
Послушник и вор сидели молча, глядя в огонь. Каждый обдумывал, а не являлся ли он той, последней, блохой, на чьем укусе закончилось терпение пса. И Лукас понял, что суть их миссии не драться c «захватчиками», а дать шанс человечеству прозреть.
— Но ты все равно, если вспомнишь какие-нибудь народные средства против нечисти, скажи, — шепотом произнес послушник, чтобы не разбудить Уну.
— Обязательно, друг, обязательно, — Сигурд поднялся, обойти лагерь и побыть немного наедине с самим собой. В отличии от остальных, ему еще нужно было побороть своих «внутренних» демонов, и эта битва обещала быть очень тяжелой.