18+. Скандинавия, времена Крестовых походов. Безымянного викинга по прозвищу Одноглазый (Мадс Миккельсен) держат в рабстве, заставляя сражаться на импровизированной арене с бойцами богатых на золото римлян. Но однажды непобедимый викинг найдет способ сбежать и наказать тех, кто долгое время держал его в неволе, пощадив лишь маленького мальчика. Отправившись в путь по холодным безжизненным пейзажам, викинг и увязавшийся за ним мальчик вскоре повстречают крестоносцев, направляющихся в Иерусалим. Путники присоединятся к небольшому отряду воинов, но по пути к Святым землям их корабль попадет в загадочный туман, который рассеется уже у берегов неизведанного континента.
ВНИМАНИЕ: ДАЛЕЕ СПОЙЛЕРЫ.
«Когда я умру, ты вернешься обратно в ад».
«Вальгалла: Сага о викинге» – это переломный фильм в карьере режиссера Николаса Виндинга Рефна (трилогия «Дилер», «Бронсон», «Драйв»), с которого всем его последующим картинам станет присущ медленный ритм повествования (своего апогея Рефн достигнет ровно 10 лет спустя в мини-сериале «Слишком стар, чтобы умереть молодым»). Этот ритм Рефн перенял из любимых им фильмов Тарковского, но в «Вальгалле» есть и более очевидная отсылка, ведущая к «Мертвецу» Джима Джармуша – главный герой путешествует по таинственной земле, населенной индейскими племенами, а его путь, ожидаемо, приводит к смерти. Ну а для тех, кто более-менее знаком со скандинавской мифологией, станет очевидно и то, кем видит режиссер своего героя – Одином, верховным богом в германо-скандинавской мифологии. Один, согласно писаниям, был лишен глаза и почитался в качестве непобедимого воина и великого провидца, то есть обладал теми же качествами, что и герой Миккельсена.
– Одноглазый: (смотрит на небо).
– Викинг: «Ты видишь себя?»
«Вальгалла: Сага о викинге» – это медитативный роуд-муви, в котором движение вперед происходит без фактического движения. Это лучше всего ощущается в ситуации, в которой оказываются герои, когда пытаются переплыть море и надолго застревают в тумане – их лодка не движется, ветра нет, а парус опущен, но каким-то образом они все же достигают новых земель, причем очень отдаленных (как позже можно понять, Северной Америки). Отсутствие движения отчасти проявляется и в отсутствии мотивации у Одноглазого, присоединяющегося к крестоносцам без какой-либо видимой на то причины – богатства Иерусалима ему не нужны, а сам он не христианин. Но фактическое движение в картине заменяет движение духовное. Так, образ Одина, сурового божества викингов, постепенно трансформируется в образ Иисуса, покорно принимающего свою смерть ради жизни других – в фильме это невинный мальчик. Здесь можно рассмотреть фигуру самого Виндинга Рефна, ищущего себя через творчество. Достаточно вспомнить ранние картины режиссера, чтобы понять, что «Вальгалла» стала переломным фильмом в его карьере и закрепило стиль Рефна на десятилетие вперед.
Но более того, «Вальгалла» обладает своей собственной дислексией (расстройство, которым страдал Рефн до 13 лет) – за фильм произносится всего 120 реплик на всех персонажей, а Одноглазый так и вовсе не скажет ни слова. Поэтому это первая картина Рефна, говорящая со зрителем исключительно на языке визуала и музыки – искусства вне слова. Усиливает эффект длинных планов природы именно музыка, неспроста написанная композиторами Питером Кайдом и Питером Питером в стиле эмбиент, которому присуще отсутствие мелодичности.
Божественное происхождение героя проявляется не только в его внешнем сходстве с Одином и непобедимостью на поле боя, но и в способности видеть будущее – во вставках, окрашенных в контрастно красный цвет. И Одноглазый следует именно тому пути, который рисует его сверхспособность. Так, в одном из видений вымазанный в красной краске человек (позже мы узнаем в нем пропавшего крестоносца) указывает на крест, как бы предрекая участь Одноглазого. Тем самым крестоносец выполняет роль Иоана Крестителя, открывшего Иисусу его будущее. Ну а если взять оригинальное название фильма, то оно переводится как «Вознесение к Вальгалле» – Один является хозяином Вальгаллы, поэтому его путь и правда представляет собой возвращение домой.
Таким образом, движение, а значит и трансформация характеров героев, в фильме все же присутствует (вознесение есть акт движения), но не так, как это обычно принято в литературе и кино. Трансформации больше подвергается не главный герой, так как уже изначально его представляют зрителю как божество, а те, кто следует за Одноглазым. Как, например, священник, который, умирая, признается, что следовал в Иерусалим с целью искупить вину перед своими погибшими в бою сыновьями. Искупить вину, проливая кровь. Но перед смертью он познает смирение, в нем больше нет ненависти и злости – это и есть его трансформация.
Мотивы.
Картина Рефна написана на языке войны, это один из ее основных мотивов. Война – удел мужчин, поэтому в фильме полностью отсутствует идея женственности. Например, мальчик вспоминает не мать, а своего отца, рассказывая про подаренный им талисман в форме креста. Так Рефн, будто скульптор, отсекает от своего произведения все, что считает лишним. Этим обусловлена и немота главного героя, позволяющая избежать субъективной оценки происходящего и сместить фокус на трансформацию характеров других персонажей.
Следующий важный мотив в фильме – мотив креста. В том, как его использует Рефн, многие увидели критику христианства (крестоносцы в фильме часто ведут себя глупо и норовят кого-нибудь убить, даже среди своих же), но если взглянуть шире, то можно увидеть исследование режиссером религии с позиции множественности трактовок. Для крестоносцев крест – это не символ прощения и искупления, ими движет лишь жажда наживы и ненависть к язычникам. Так, предводитель крестоносцев вонзает кинжал в спину своему давнему другу только за то, что тот решил последовать за Одноглазым, по сути за другим Богом. Для Одноглазого крест – это символ предназначения, своеобразный деревянный инунсук, который служил инуитам (коренные народы Северной Америки, они же индейцы, которых и повстречают затем герои) в качестве указателя направления. Его же, но уже из камня, Одноглазый сложит, будучи под воздействием галлюциногенного напитка. Для невинного мальчика – это всего лишь безделушка, подаренная ему отцом.
Но почему крестоносцы показаны Рефном с такой неприглядной стороны? Ответ лежит на поверхности: на самом деле они такие же язычники, которых сами и истребляли. Крестоносцы даже тела убитых ими людей не хоронят, а сжигают. Поэтому не удивительно, что их языческая природа проявляется и в том, как они видят божественное откровение. Чтобы достичь его, крестоносцы выпивают галлюциногенный напиток, своего рода отвар из мухоморов, который использовали викинги перед боем для достижения невменяемого состояния. Напиток высвобождает сущность каждого из них: священник демонстрирует свою веру, молясь на меч (и ведь правда, он несет свою веру другим через насилие), Одноглазый строит тот самый каменный инунсук (либо для сообщения об опасности, либо обозначения почитаемого места, а может и как памятник умершим), один из крестоносцев подвергает насилию своего товарища (бессмысленность этого акта с точки зрения продолжения рода как бы подчеркивает бессмысленность любого физического насилия), а кто-то просто погружается в воду, предавая себя стихии и заодно очищая свои грехи.
«Восхождение в Вальгаллу» заканчивается на горе, куда выжившие герои добираются из последних сил. Их состав не случайный: отец, лишившийся двух сыновей и стремящийся искупить вину за их смерть, потерявший после изнасилования честь сын, чьим последним достойным поступком будет последовать за своим брошенным всеми отцом, невинный мальчик как свидетель грехопадения других и «голос» Одноглазого и, собственно, сам Одноглазый. Там, на горе, каждый из героев переживет свою трансформацию, а значит и завершит свой путь, и только одному будет суждено построить корабль и уплыть с этого проклятого места, чтобы иметь возможность рассказать об открытом знании другим.
***
Дорогие читатели, если Вы хотите, чтобы эту публикацию увидело больше людей, поставьте ей лайк. А также не забудьте подписаться на канал или читайте меня в Телеграме. Спасибо!