На шестой день нашу группу увозили высоко в горы, на турбазу «Кырчин» на высоте двух тысяч двухсот метров над уровнем моря. Александра там не было. Деревянные коттеджи стояли прямо между горами на разных уровнях, а со всех сторон их окружал северный Тянь–Шань.
На утренней линейке после завтрака объявили:
- Сегодня посетим город Пржевальск, где открыт музей Семёнова-Тяньшанского, знаменитого исследователя этих мест. Завтра поедем на курорт Джеты-Огуз, известный своими сероводородными источниками. А на послезавтра нас пригласили настоящие кочевники, которые живут в юртах и пасут стада лошадей и верблюдов.
- Славно-то как! - все поворачивались друг к другу с изумлёнными глазами, – такого мы не ожидали.
Василий, высокий и сухопарый турист лет тридцати пяти здесь вместе с женой и семилетней дочкой Галочкой. Худенькая девочка сидела за его спиной в рюкзаке, специально оборудованном для этого. Мужчина воскликнул:
- Ещё и половина путёвки не прошла, а эмоции уже зашкаливают.
Действительно, эти три дня пролетели, как приятнейшие мгновения. Большинство приехавших узнали неизвестный до этого мир и переполнились новыми впечатлениями.
И музей всем понравился, особенно памятник со ступеньками и горным орлом. Мы с Верой поднялись на самую высокую ступеньку и попросили Валю сделать фотографию, но тут набежали остальные и заняли все нижние ступени. Поэтому на фотографии для истории остались только две молоденькие мордашки.
На курорте все пили из источника целебную воду с сильным запахом сероводорода. А рядом возвышалась горная цепь из семи красных глыб под названием «Семь быков» (Джеты Огуз).
Юрта восхитила особенно: и убранством, и национальной одеждой, и рассказом об обычаях, и чаем в маленьких пиалах, которым угостили всех, принеся большое блюдо с баурсаками – кусочками теста, испечёнными в кипящем растительном масле на дне огромного котелка, под которым развели костёр. И чай тоже готовили на костре. Потому все блюда обалденно пахли природой.
-Нас с классом возили на экскурсию в юрту. Мне понравилось, - не удержалась внучка.
Настал день выхода в пятидневный поход. Из сорока человек решились двадцать восемь.
- Как я и говорила, - сообщила Вера, - ленинградский щёголь остаётся на турбазе, ему трудности похода ни к чему.
На этой турбазе у Веры три влюблённых раба – парни из одного города. Она каждый день в каких-то тайнах, переговорах, и парни без неё не могут прожить и пяти минут.
- Девчата, идёмте на склад, - вбежала Вера, которая, как всегда, первой узнавала обо всех событиях, - там будем получать снаряжение для похода.
Нас ожидал старший инструктор Виктор Иванович, мужчина лет пятидесяти, матёрый горный волк, и младший инструктор Саша, молодой человек лет двадцати пяти, худенький, с чёрными глазами и черными волосами. Всё продовольствие для жизни в горах нужно было принести на стоянку лагеря. Продукты уже разделили и теперь только раздавали под запись.
- Рюкзаки, штормовки, ложки, - перечислял Виктор Иванович, – всем, а продовольствие каждый понесёт разное и за него будет отвечать.
- Вот здесь весы, - объяснил младший инструктор Саша. - Когда полностью соберёте рюкзаки, можно будет взвесить, чтобы не переоценить свои силы.
- Да мы хоть сколько унесём, - смеялись девчата и парни, но Нина Семёновна и Василий Иванович не разделяли их веселья.
- Мы, конечно, пойдём в поход, но в семьдесят два года не отважимся на большой груз.
- Да вы у нас будете почётными гостями, – восхитились молодые. – Одно ваше присутствие будет вдохновлять нас.
Однако во время пробного выхода в горы для акклиматизации, всего на полдня, пара золотых юбиляров дала фору не одному молодому. Карабкались вверх спокойно, уверенно, ещё и помогали кому-нибудь.
Рюкзак мой весил шестнадцать килограмм и казался пушинкой в начале пути, но потом каким-то удивительным способом тяжелел, хотя содержимое не менялось.
Когда пролетели четыре часа бесконечного подъёма и все уже перестали разговаривать и смеяться и начали в душе раскаиваться в своём решении идти в поход, раздался крик Виктора Ивановича:
- Привал!
Это приятное слово взбодрило всех.
- Как же здорово упасть в траву и не шевелиться.
- А я уж начал было думать, что это никогда не кончится.
- И ведь заметьте, добровольно подписались на такое.
На берегу быстрой холодной горной речки отдохнули, пообедали и двинулись дальше, и прошли ещё пять часов.
А вот и место окончательной стоянки, на круглой поляне между стенами леса со всех сторон. Все скинули рюкзаки, обессиленные, и попадали на траву, вытянув ноги, промокшие от перепрыгиваний через многочисленные ручейки. Не хотелось даже шевелиться. И тут выяснилось, что на привале положили в речку семь килограммов сливочного масла, а, уходя, забыли его взять. Это, конечно, вина того, кто его нёс и должен был отвечать за свой груз.
- Опа! Так выяснили бы, чья ноша. Наверно, хитрый лентяй нашёлся, - взорвался внук. - Ну конечно, кому охота тащить груз?
- Нет, выяснять не стали. А вернуть масло нужно было.
Виктор Иванович обратился ко всем:
- Желающих вернуться за маслом прошу подойти ко мне.
- Я! – тут же, не задумываясь, отреагировал некрасивый мужчина из Саратова.
- И я, - вышел мужчина из пары молодожёнов.
- Конечно, и я, - заявил младший инструктор Саша. – Без меня вы просто не найдёте дорогу.
Я посмотрела на них с удивлением, граничащим с изумлением. Откуда у них нашлись силы снова отправиться в такой долгий путь, причём в условиях надвигающейся ночи? В моих глазах, да и на самом деле, они были настоящими героями. Потом узнала, что Саша повёл их короткой дорогой. Да и трое молодых мужчин идут куда быстрее, чем целая группа.
- Остальным – расставлять палатки! – скомандовал Виктор Иванович.
Это легко сказать, а сделать оказалось непросто. Большинство впервые соприкасалось с такой темой. Но в конце концов семь палаток по четыре человека в каждой разместились по кругу, в центре организовали костёр. У Виктора Ивановича и Саши было персональное "жильё".
Костёр запылал ярко и радостно. Сварили суп из мясной тушёнки с вермишелью, вскипятили и заварили чай, достали конфеты и печенье. Когда все уже насытились, вернулись трое с маслом. Им, как победителям, оставили лучшую часть от всей еды.
Я подавала тарелки с супом и мельком заглядывала в глаза, чтобы быть хоть немного причастной к их тихой радости и заслуженному покою.
Во время ужина симпатичный парень подсел ко мне и развлекал весёлыми историями.
Разместившись в палатке на ночлег, Вера, Тамара и Валя стали делиться впечатлениями, а я представляла, что рядом сидит Александр и слушает, как прошёл этот первый день в походе. Ему доверяла свои мысли, а он всё понимал и поддерживал.
- Я никогда не видела такого. Горы восхитили меня. Их величие и красота завораживают.
- Я представляю, как твоя чувствительная и восторженная натура впитывает это новое.
- Ой, какие слова! Но ты же почти не знаешь меня, Александр.
- Вот и неправда! Раз ты в моём сердце, значит, я знаю о тебе всё.
На следующее утро вышли в трудный поход. На пути были крутые подъёмы, опасные оползни, огромные камни, нагромождённые на склонах гор. Наступив на такой камень, можно было лететь и лететь вместе с ним далеко-о-о вниз. Я стала трусить.
«Как ужасно! Да, мне страшно. А что же другие?» – и увидела, что остальные смело шли, смело прыгали, смело карабкались вверх.
Самоуничижение привело к психологическому перелому:
«Мне не важно, что я упаду, разобьюсь и даже умру. Нет никаких преград для меня».
Это дало огромный прилив сил и энергии. Я знала, что мне досталась львиная доля того куража, который был рассчитан на всё человечество. Ещё в детстве, читая книгу «Четвёртая высота» про Гулю Королёву, совершенно не сомневалась, что способна на такой же подвиг, и вообще – на подвиг. Какая-то сила вздымала во мне невиданную энергию, которая в трудные моменты выплёскивалась, и тогда меньше всего думала о себе.
Больше всех рисковал собой в этом походе некрасивый мужчина из Саратова: помогал всем, бросался на спасение того, кто покатился вниз с кручи, нёс чужой рюкзак вместе со своим, давая отдых выбившимся из сил, подбадривал словами. И даже пел.
Этот человек вырос в моих глазах так, как никогда бы в обыденной жизни. Там я поняла, что мужчине совсем не надо быть красивым внешне. Ему надо иметь кураж и высокую духовность, потому что духовность не оставляет места эгоизму, трусости, подлости, предательству.
Из последних сил все преодолевали невероятный подъём на какую-то площадку, покрытую травой, растущей между камнями. Сверху спускался канат, предварительно закреплённый на выступе скалы младшим инструктором. Только по канату можно было подняться к намеченному месту.
«Да ни за что мы туда не взберёмся, - совершенно серьёзно подумала я. - Это уж совсем невозможно».
Но мы смогли. Невероятно!
- А теперь - привал, – выдохнул Виктор Иванович. - Сейчас каждый должен решить, пойдёт ли он дальше до уровня снега или останется здесь отдыхать. Даю десять минут.
«Эля, я не пойду, с меня хватит», - призналась Вера. Валя её поддержала. Она высокая и очень полная, и видно, что отдала все силы. Зато Тамара, стройная и лёгкая, будто горная козочка, абсолютно не чувствовала усталости и, конечно, не отказалась продолжить подъём.
Встали одиннадцать самых стойких и младший инструктор Саша с ними. Виктор Иванович должен был остаться.
И снова началась для нас прекрасная мука. Мне и радостно, и ужасно трудно, но мысленно чувствую присутствие и поддержку Александра и не могу подвести его.
Наконец-то снег. Лежит и не тает. А солнце ярко светит. И всё сверкает и сияет. Вот и настал этот удивительный миг, когда в июле люди лепят снежки из высокогорного снега и от этого им весело, радостно, хорошо. Это стоило тех физических усилий и побед над самим собой, тех страхов, откровений и открытий.
-Вот здорово! - не выдержал мальчишка. - Я бы тоже пошёл. Снег летом - классно!
Все набрали полные карманы снега, чтобы порадовать тех, кто ждал внизу, подарив радость и удивление. Во время спуска рядом с мной снова оказался тот симпатичный парень, шёл и делал разные комплименты. И даже признался, что влюбился в меня. Между рассказами неожиданно сказал: «Переходи сегодня в нашу палатку до окончания похода». Я опешила. Чего это вдруг? Общаться можно и днём. И решительно отказалась.
- Бабуль, ты молоток, - высказалась внучка.
Когда все разошлись по палаткам спать, человек пять засиделись, и им захотелось попить чай. Рядом с костром как раз стояло полведра воды. Его вскипятили, кинули заварку и выпили. Утром оказалось, что ночью перед сном в этом ведре желающие мыли с мылом руки. Гоготал весь лагерь!
- Я чувствовал, что вкус необычный, но с сахаром прокатило на ура, - давился от смеха один из пятёрки.
- Мне тоже показалась какая-то... фигня, я - закусывать её печеньем. Как видите, живой, - поддержал другой.
Внуки хохотали, как сумасшедшие.
-Угомонитесь уж, дикошарые, - улыбалась бабушка.
Возвращаясь от ручья после умывания, я лицом к лицу столкнулась с тем парнем, который одаривал вниманием, только он прошёл равнодушно мимо, словно первый раз видел. А сказал, что влюблён! Зато из его палатки выползла девушка. Она удивляла грудью огромного размера. Ни разу за свою небольшую жизнь я ни у кого не видела такой груди. «Бедная, - подумала про неё, - как же ей, наверно, неловко и неудобно».
На второй день обнаружилось, что младший инструктор Саша тоже стал восхищённым рабом Веры. А хороших парней не так уж и мало!
«Сегодня пойдём на поляну эдельвейсов, - сообщил Виктор Иванович на утренней линейке. Эдельвейс – это высокогорный цветок, талисман туристов». Глаза у всех загорелись интересом. «Проходить будем мимо горного озера, - предупредил, - что не меньше достойно внимания».
Эдельвейс оказался маленьким и сереньким, без запаха, а про него сложено столько песен. Да, туристы – интересный народ, у них свои законы.
Люди вообще очень разные: одни, чтобы зажечь газ, берут вместе две спички, а другие одну делят пополам.
На обратном пути преодолели долгий подъём. Когда вся группа уже почти отдохнула, поднялась наконец-то та девушка с большой грудью, щёкикрасные, волосы растрепались, дышит с трудом, а за ней шёл рассерженный младший инструктор Саша, который замыкал цепочку и не имел права никого бросить. Он снял со своего плеча её рюкзак и положил с ней рядом.
Вот кулёма, - пожаловался нам с Верой, - совсем не может идти. А ей только будет восемнадцать лет, должна, казалось бы, бегать, не касаясь земли.
- Грудь мешает, - съязвила Вера.
- Вчера их палатка готовила обед, - продолжил Саша, - так увидел, что девица и картошку чистила, похоже, первый раз в жизни. Ну ни к чему не годная. Сидела бы на турбазе, зачем потащилась в поход?
Группу застал небольшой дождь. Все сразу скинули рюкзаки и принялись надевать штормовки.
- Отставить! – скомандовал Виктор Иванович. – Штормовка надевается поверх рюкзака. Содержимое рюкзака разве не надо защищать? – он добродушно посмеивался, потому что привык наблюдать такие действия неопытных людей.
