ЛЮБИМЫЙ ПЁС ХУДОЖНИКА ДУВИДОВА
Валдай был подарком Павла Шимеса, скульптора, которого не могут не знать москвичи. Это он – один из авторов сказочного хронометра на фасаде театра кукол, выдумщик и мастер чудес. В дом Дувидовых он и принес это чудо - щенка борзой, тонкие, еще не окрепшие ножки которого разъезжались на паркете. Дитятко любило с утра до ночи быть рядом, не мешая, слушать музыку, голоса певцов – хозяин дома был фанатом классики. Лида и Виктор рассказывали ему разные истории, как и положено, когда в доме растет малыш. Оттого этот благородный пес понимал всё и откликался на любое слово. Более всего Валдай обожал лежать на медвежьей шкуре, не сводя своих миндалевидных умных глаз с хозяина, рисующего за письменным столом свои картинки к детским книжкам.
Мудрый, спокойный и справедливый, Валдай был вожаком в своем дворе. В садике, куда выводили своих питомцев писатели, художники, артисты театра и цирка (на улице Усиевича были дома, в которых в шестидесятые – семидесятые годы получали квартиры деятели разнообразных искусств), он пользовался большим авторитетом – и у эрдельтерьера Брута, и у знаменитой цирковой собачки по имени Марфушка. У вожака был мощный густой бас, которым он воспользовался лишь раз, ну, может быть, два.
Эту замечательную дворовую компанию, в которой никогда не было ссор, увековечила замечательная ксилография Виктора Ароновича «Собаки моего двора». Бесчисленные портреты Валдая маслом и пером, карандашом и акварелью, на бумаге, холсте и керамике – настоящая галерея одного образа. И герой был готов позировать снова и снова, потому как более всего ценил внимание художника, хозяина и друга.
Конечно, были у Валдая и свои слабости. Ну не мог он, например, устоять, когда рядом ели мороженое. И если мальчишка с эскимо на минуту отвлекался от лакомства, у него оставалась только палочка. А чей-то пес, проходивший рядом, удовлетворенно облизывал нос. Брал лакомство Валдай виртуозно.
Борзая – собака охотничья. Иногда Виктор с товарищами отправлялись в поле с ночевкой. Но, как рассказывала Лида, жена художника, кроме блох никакой реальной добычи «охотнички» в дом не приносили. Да нет, были и трофеи – акварели, запечатлевшие летящих борзых, простор полей, закатное небо, которые только Виктор Дувидов мог писать так ослепительно, по-детски ярко.
Трудно назвать Валдая охотником. Он был созерцателем. Этот сильный пес с мощными клыками, способный сладить и с волком, обожал мелкое зверье, с удивлением разглядывал мышку в поле, кузнечика, не трогал птенца, выпавшего из гнезда. И в его красивую длинную шерсть на груди любили зарываться засыпающие котята. На одном из графических листов изображен Валдай – у ног художника Мая Митурича в привычной роли воспитателя, благожелательный, смиренный и всё прощающий неугомонной крохе. Он кормил котят своим, особым способом – жевал кусочек мяса, потом раскрывал пасть, и малышня лакомилась – кто как мог. Пес-философ, о чем он думал, долго провожая взглядом бабочку, парящую над летней травой?
Тот, кто видел давний фильм «Анна Каренина», помнит кадры прогулки в усадьбе Архангельское: Вронского–Ланового и блистательной Бетси-Плисецкой, ведущей на поводке двух породистых борзых. Их нельзя не заметить и нельзя забыть, несмотря на накал разговора героев о любви и флирте. Эти благородные царственные псы – братья по крови Валдай и Аркут. Их накануне съемок приглядели помощники режиссера Зархи на той самой собачьей площадке.
Совсем не просто было заставить пса послушно бежать рядом с актрисой. Он не мог не оглядываться, потому что позади съемочной группы среди деревьев стоял тот, кто был для него дороже всего на свете. Тогда режиссер попросил Виктора быть за камерой, и все срослось. В ход пришлось пустить и котлеты, источающие флюиды, их припрятали в старинной коляске, куда в конце концов должны были прыгнуть псы за княгиней Бетси...
Каким был гонорар? Талант и старание пса оценили куском вырезки, а еще – небольшим тортом с розочками из крема. Валдай был сладкоежкой.
