Мой дебют в роли интервьюера состоялся в апреле 1974 года. Я тогда занимал пост президента Клуба друзей кино Харьковского университета, имел уже несколько публикаций в газетах, побывал (пока ещё в роли рядового зрителя) на Московском международном кинофестивале – и казался своим приятелям, да и себе самому, асом киножурналистики…
По Харькову пронёсся слух, что приезжает Вячеслав Тихонов. Если учесть, что совсем недавно был первый показ по телевидению «Семнадцати мгновений весны», то легко представить, сколько оказалось желающих увидеть «живого Штирлица», причём не только на сцене, но и вблизи. Дошло до того, что во время визита в университет артиста должен был сопровождать эскорт дружинников, - чтобы не помяли ошалевшие от переизбытка эмоций поклонники.
Мне не нужно было искать возможности пообщаться с Тихоновым. Встреча актёра с клубным активом панировалась заранее. И ребята согласились, чтобы беседу вёл я и так, как мне нужно было для интервью. Сомнений в успехе не было.
И вот мы с Тихоновым заняли места по центру длинного стола, а слева и справа от нас – члены клуба.
- Вячеслав Васильевич, - уверенно начал я. Он повернулся ко мне… И тут я внезапно осознал, что понятия не имею, о чём спрашивать артиста. Пауза неприлично затянулась. Спасая положение, задал два бессмысленных по существу вопроса (один, помню, был такой: участвует ли Тихонов в фильме «Соколово», съёмки которого шли в то время под Харьковом, - хотя я наверняка знал, что нет), - и пригласил включиться в разговор остальных. В общем, это был абсолютный провал.
Таким путём я пришёл к истине, что интервью отнюдь не самый лёгкий жанр журналистики, и к нему тоже нужно тщательно готовиться.
О самом Вячеславе Васильевиче у меня остались противоречивые впечатления. То был период невероятной популярности артиста. И мне казалось, что Тихонов не устоял перед «медными трудами». И в своих рассказах со сцены, и в беседе в сравнительно узком кругу любителей кино он, не стесняясь, воздавал себе должное.
«У настоящего актёра должно биться сердце! – в конце встречи провозгласил Тихонов. – Нужно, чтобы здесь горело!» - он ткнул пальцем в свою лауреатскую медаль. Некоторые не смогли сдержать усмешку. Все поняли, что Вячеслав Васильевич имел в виду душу, но уж больно точно его жест соответствовал общему тону выступления.
Однако сохранился в памяти и эпизод, в котором Тихонов проявил себя с другой стороны. Почти сразу после приезда в Харьков, ещё до начала встреч со зрителями, у артиста случился сердечный приступ, и он надолго попал в больницу. Сотрудник этой больницы вёл научную работу под руководством моего шефа по дипломной работе, мы работали в одной лаборатории. И он рассказал, что врачи настойчиво не рекомендовали артисту, едва выйдя из больницы, проводить намеченные встречи. Однако Вячеслав Васильевич не только выполнил всю достаточно напряжённую программу, но и не единожды уступал мольбам представителей различных организаций «зайти к ним хоть на десять минут» (причём, когда визиты были действительно на 15-20 минут, он, по доброй старой советской традиции, делал их безвозмездно).
У нас в университете Тихонов выступил дважды, хотя планом это не предусматривалось. После первой встречи Тихонов удивился: «Почему в зале почти не было молодёжи?». Ему объяснили, что примерно четвёртую часть билетов забрали себе различные «вышестоящие инстанции», а остальные распространялись, главным образом, среди преподавателей. Тогда Вячеслав Васильевич сам предложил прийти ещё раз, но с обязательным условием, чтобы аудитория была чисто студенческой.
Из этой встречи с Вячеславом Тихоновым я извлёк ещё один урок, который впоследствии помнил всегда: у мастеров экрана, помимо «творческого лица», есть и просто человеческий характер с обычными для всех людей слабостями и достоинствами.
Виктор ВАСИЛЕНКО,
Белгород
