Что только я не увидел в комментариях, где описывал встречу с сорокалетней наркоманкой. Если отмотать время назад и посмотреть на ту среду, в которой нашему поколению пришлось расти, то до сих пор не понимаю, как лично мне удалось избежать соблазнов, а потом беспросветной зависимости.
Обычный двор панельного дома, внутри двора детский сад. Все стандартно и однотипно. Ни новостроек, ни точечных застроек. Недалеко рынок, с каждого угла которого доносится шансон. Это целая музыкальная индустрия. Переписывать аудиокассеты с блатной романтикой, поставить целый стенд из ДСП, включить громче звук на старой советской колонке «Вега» для призыва покупателей и лихо торговать хоть в жару, хоть в лютый мороз.
На входе и выходе с рынка, переминаясь с ноги на ногу, стоят «прожжённые» золотники. Они за бесценок скупают драгоценные металлы, как у быстро нищающего голодного населения, так и у тех, кто добыл «золотишко» преступным путем. Вечером они садятся в свои дорогие иномарки с правым рулем и уезжают домой. Вместе с ними уходят бабки, торгующие стаканами жареных семечек и сигаретами поштучно.
Двор к вечеру оживает, молодежь тусуется. Все тянутся к самому крутому во дворе, которого все знают и уважают, включая соседние дома. Он уже побывал на «малолетке» и знает эту жизнь. Дает советы и распоряжения. Возразить нельзя – будешь или избит, или станешь изгоем. У него всегда есть деньги, алкоголь и внимание девочек.
С работы пришел отец. Недовольный. Мать тоже в печали. Что с них взять? Пролетариат, одним словом. Я таким не буду. Отец рассказывает матери, поглощая не хитрый ужин, что скоро опять производство встанет. Мать молча моет посуду в, видавшей виды, раковине. Нет желания с ними разговаривать, нет желания их слушать. Авторитет родителей падает. Авторитет есть у «крутых» с деньгами и властью. Я люблю родителей, но слушать их советы не хочу. Я хочу стать золотником с рынка и на крутой «японке» въехать во двор, чтобы отвлечь внимание местных красоток от «старшака» с нашего двора. Хожу по квартире, и, подтягиваясь на турнике в дверях на кухню, напеваю под нос шансон.
- Перестань петь эту дрянь, - возмущается мать.
Отец, сурово смотрит на меня. Я ухожу к себе в комнату. Играю сам с собой в карты. Надо уметь. В голове фоном опять шансон: «Черное, красное, козырный туз, дело опасное, но я берусь…». Безумно мечтаю о норковой шапке. «Формовка» предел моих мечтаний. Но куда там…даже у отца шапка из ондатры.
В школьном туалете все балуются синим змием. Дым стоит коромыслом. Кто не пробует, того оскорбляют. На корточках, накренив голову вбок, «допинывает» бычок Коля. Он еще не знает, что через год его же брат поможет ему подсесть «на иглу». А еще через год его брат умрет от передозировки, а Колю поставят на учет в детской комнате милиции. Коля бросит колоться только в тюрьме, в которой будет частым обитателем.
Зашел директор и всех выгнал, пригрозив вызвать родителей. Выбегая из туалета, Рома делает в сторону директора характерный жест со средним пальцем. Все смеются. Коля благодушно за смелость похлопывает Рому по плечу. Уважает. Рому подсадит на иглу уже Коля. Они часто будут пропадать из школы, а появляясь периодически, чесаться.
Урок математики. Наш классный руководитель. Ее дочь учится с нами в одном классе. Сидит за первой партой. Аня громко перечит матери. Татьяна Ивановна нервничает и просит удалиться ее из класса. Наш классный руководитель еще не знает, что буквально через месяц ее дочь попробует героин. Аня на тот момент «гадкий утенок», которой хотелось мужского внимания. Она стала общаться с нашей школьной красавицей. Школьная красавица пользовалась вниманием «старшаков», они гуляли с ней и провожали до дома. На свою беду «притерлась» к ним и Аня. Школьной красавицы не станет перед самым выпуском. С одним из своих старших друзей их обнаружат в коме между этажами в подъезде. Друг выживет, а красавица нет. Аню начнет выводить из зависимости мать, тратя деньги и силы. Но скорее всего, осознание Ане придет после того, как наркоманы ради норковой шапки, сначала оглушили, а потом добили острым предметом ее отца, возвращавшегося поздно вечером с работы.
Аню, я встретил через 10 лет после выпуска. Не узнал. Ухожена и красива. Свой салон красоты. Прав дедушка Фрейд, ибо все комплексы из детства.
В школьном подвале функционирует «качалка», тем, кто учится в нашей школе скидка 50%. Я записался, это единственный кружок, который родители могли потянуть. Все секции вдруг стали платными. Музыкальный репертуар для занятий спортом всего в двух жанрах. Рок и шансон. Иногда «Планета Хитс». С восхищением смотришь на «качков». Вот это бицепс. Хочу стать «качком» в спортивной куртке «Адидас» с норковой шапкой на голове.
В зале также есть боксерские груши и подобие ринга. Многие после штанги лупят кулаками. Есть и те, кто приходит только побоксировать, не испытывая особой любви к отягощениям. Почти каждый раз, встречаю там отца с сыном. Отец усердно обучает своего отпрыска махать руками. Сын активно работает. Он постарше меня на год, может два, не более.
Зал посещают представители нового криминального мира. Они накачаны, в майках. Их золотые цепи внушительны, а кресты на груди ослепляют глаза. Мы слушаем, о чем они говорят, ловя каждое оброненное слово. Крутые ребята.
Возвращаюсь с тренировки, прохожу мимо детского сада. На веранде кто-то «тусуется».
- Привет, подходи к нам, - со мной поздоровалась Альбинка с соседнего подъезда.
- Ты откуда бежишь?
- С тренировки.
- Ооо, качаешься. Дай бицепс потрогать. А мы тут планом балуемся. Давай с нами. Ну, хоть разок.
Чтобы стать накачанным, надо долго тренироваться, а тут, чтобы стать крутым и своим нужен всего один вдох «паровозика». Я крутой, прошу еще. Голова поплыла, всем смешно и радостно. Зайдя в квартиру, бегу в душ, чтобы родители ничего не заподозрили. Долго моюсь, а потом к себе спать. Устал после тренировки. Я же будущий «мистер Олимпия».
Конец первой части.