ГЛАВА ИЗ ПОВЕСТИ О ДЕТСТВЕ "Здравствуй, Лиза!"
Тётя Мотя - мамина сестра. Жила тётя в районном центре. Мы иногда ездили в город за покупками и навещали родных. Я рассказывала об этом в предыдущей главе. В одну из таких поездок, после блуждания по рынку в поисках нужных вещей и покупки билетов на вечерний рейс, мы пошли к родственникам, чтобы пообедать и отдохнуть. Нас было четверо: мама, я, тётя Катя с сыном Лёней, моим одногодком.
-Ось, дывысь, скоро, наче, будэ гроза,- тётя Катя смотрит на небо, приложив руку козырьком к глазам.
Мы ускоряем свои шаги, но летний дождик быстрее нас. Сверкает молния, грохочет гром. Приходим к тёте Моте мокрые, как курицы. Вода стекает с нас ручьями.
-Даша, раздевай детей. Возьми сухое, переодень. А то ещё заболеют! Знаю твою мызаную дочу, сразу ангину подхватит,- тётя Мотя говорит так, как будто сердится.
-Не ругайся, нянька! Мы спешили, но дождь быстрее нас бегает.
-Переоденьтесь и вы с Катериной. Люба, дай им что-нибудь. Мокрое развесим под навесом, оно быстро высохнет.
Весенний дождь пролетел. Умытая листва сверкает на солнце. Скворец запел свою песенку на крыше домика. Воробьи чирикают в виноградных лозах. Красота! Садимся обедать во дворе.
-На свежем воздухе аппетит лучше,- говорит мамина старшая сестра.
А у нас он и так отменный после такого путешествия по городу. За столом я пристально рассматриваю Валентинку. У неё узкое кукольное личико, ясные голубые глаза и кудрявые волосы. Кучеряшки такие мелкие и многочисленные, что ни один гребешок их не берёт. Поэтому Валю всегда стригут коротко. И всё равно непослушные пружинки торчат в разные стороны. Я любуюсь Валиными волосами, а потом протягиваю руку и глажу её по голове. Оказывается, её волосы мягкие и шелковистые. Мне хочется притронуться к ним ещё раз. Но Валентинка резко отодвигается:
-Не надо!
-Я не буду дёргать, только поглажу...
-Не надо, я не хочу.
Мы смотрим друг на друга: я с удивлением, а Валя с каким-то отвращением, как будто увидела паука или жабу. Так до сих пор я и не знаю, за что она меня так сильно невзлюбила в детстве. Во взрослой жизни мы иногда встречались, хоть и очень редко. Но с возрастом отношения не стали теплее.
В тот весенний день взрослые долго сидят за столом. Пьют сладкое тётино Мотино вино и разговаривают. Мама расспрашивает у сестры обо всех племянниках: о Мане, о Васе, о Лёне. А мы – дети играем под большой раскидистой яблоней. Валя верховодит, потому что она старше всех нас. Мне это не нравится, но я терплю. Лёня всё время поглядывает в мою сторону. Он не узнаёт меня. Дома я уже затеяла бы драку и доказала своё превосходство. Всё очень просто: я боюсь тёти Моти, её едких замечаний и поэтому стараюсь вести себя тихо. В самый разгар застолья приезжает на велосипеде сын тёти – Вася с двумя дочками: Наташей и Валюшкой. Объятия, поцелуи. Разговор вспыхивает с новой силой. Вася подводит дочек к нам. Малышки бросаются к Вале. Они её хорошо знают. Весело щебечут, рассказывая о каких-то своих делах. Наконец – то наступает мой черёд. Я тихонько зову Лёню и Толика:
-Айда, за двор! Там такой тутовник растёт, объедение!
Тутовник.
Мальчишки с радостью кивают головами, и мы тайком отправляемся на улицу. Тётин домик стоит в глубине двора. Это когда-то была летняя кухня. Потом хозяевам понадобились деньги. Они отгородили часть двора сеткой и продали. Чтобы выйти на улицу, нужно было обогнуть угол соседского дома, пройти по узкому проходу прямо под окнами. Открываешь тугую металлическую щеколду и вот она – свобода. С улицы тётин дом не было видно. Зато, когда проходил дождь, вся вода с крыши большого дома устремлялась во дворик, переливалась через низкий порожек и плескалась в коридорчике. Тётя Мотя по этому поводу всегда говорила:
-Не хоромы! А крыша своя над головой.
Помню, как мы высыпали за двор: с криком, визгом. Улица в этом месте была широкая. Шоссе засыпано гравием, а тротуар – песком, плотно утоптанным множеством прохожих. Пространство между проезжей частью и тротуаром было засажено разными деревьями. Вот среди этих деревьев и рос молодой тутовник. Сначала мы собирали ягоды с земли, а потом влезли на дерево. Тонкий стволик не выдержал нас троих и сломался. В это же самое мгновение в калитке появилась рассерженная тётя. В руках у неё змеился тонкий прутик:
-Ну-ка, слезайте, негодники! Поломали дерево, справились... Лизка, это ты научила по деревьям вешаться?
Я слезаю с дерева без всякого раскаяния. «Вжик»- прутик врезается в мягкое место. От удивления и боли я даже подпрыгиваю. Мама часто обещала наказать хворостиной, но не била, а вот тётя, без всяких угроз, сразу ударила.
-Ты плохая тётка, я тебя не люблю,- сажусь прямо на траву, усеянную чёрными спелыми ягодами. Натягиваю подол на колени, обхватываю ноги руками и тихонько плачу. Тётя в сердцах бросает прутик на землю и уходит, хлопнув калиткой. Мальчишек давно нет рядом. Почуяв, что запахло «жареным», они убежали во двор. Выходит мама:
-Пойдём, Лиза, извинишься перед тётей Мотей. Зачем ты ей нагрубила? Она на тебя обиделась.
-Ну и пусть. Она меня ударила... Никуда не пойду.
Я отворачиваюсь от мамы и смотрю на дорогу. По ней иногда проезжают машины, велосипедисты крутят педали. Интересно...
Мама долго что-то говорит, убеждает меня, а я ничего не слышу. Сижу, думаю о своём и никак не реагирую на её долгие речи. Мама смотрит на меня, кивает головой:
-Вставай, пойдём...- наклоняется, берёт меня за руку и хочет поднять с земли. Но не тут-то было. Я падаю на бок, потом на спину и начинаю отбиваться свободной рукой и ногами. Ору при этом, как резаная. Мама отпускает меня и, не говоря ни слова, идёт по тротуару, но не к калитке, а совсем в другую сторону. Её спина быстро удаляется. Я смотрю маме в спину и представляю, что сейчас мама повернёт за угол и исчезнет. Я её больше не увижу. Подхватываюсь с земли и бросаюсь следом. Душераздирающий вопль потрясает окрестности:
-Ма-а-мочка-а-а!!! – догоняю маму, хватаю её за руки, потом – за ноги, чуть не опрокидываю на тротуар.
-Ну, всё, Лиза, пошли обратно, хватит дурить. Испугалась, что мамка уйдёт? В другой раз – уйду, вот увидишь!
Мы разом поворачиваемся, чтобы идти обратно. То, что мы видим впереди, достойно кисти художника: вся наша родня стоит каменной стеной. Малыши – впереди, за ними – взрослые. Все молчат и смотрят, как мы приближаемся. И тут начинают говорить разом, но я их не слышу. Я смотрю на маму, держусь за её руку и ощущаю такое счастье, что всё остальное просто ерунда. Лёня подбегает ко мне и шепчет на ухо:
-Мы думали, тебя машина задавила...
-Ёщё чего!?
-А, ты зачем так громко кричала?
-Надо было, вот и кричала...
Лёне непонятно моё объяснение, но и то хорошо, что всё хорошо закончилось. Остальные молчат, только тётя укоризненно качает головой.
Маме иногда было очень трудно со мной сладить. Но она всегда старалась до меня достучаться.
Спасибо, что дочитали до конца! Здоровья всем и счастья!
Если вам понравилась история о моём детстве, ставьте лайки, подписывайтесь на мой канал и рассказывайте, каким было ваше детство.