Part one.
&&
«Всё, словно покрылось пылью и паутиной…
Не сразу! Процесс — стремительный и неуклонный — происходил прямо на моих глазах. Контуры поплыли, размываясь плохой акварельной краской. Насыщенность жирной чёрной линии падала по шкале — от «+100» до «-пятьдесят». Я и не знала, что бывают такие шкАлы.
Поверхности — ранее крепкие, надёжные, глянцевые. Я бы сказала. Пошли рвано кракелюрами. В местах особого напряжения наметилось сильное затемнение, задымление и подозрительный шорох. И враз образовалась пара трещин. Глубиной незнакомой, шириной едва преодолимой. Куски штриховок — по всему пространству и всего цветового спектра. Впрочем, главным образом, графитного. Обильных и небрежных, полноценных и только-только начатых — превращались в обычные грязевые пятна. Замысла и не признать!.
Картину «Крик» помните? Так это — так и выглядело! Разинутый в удивлении рот — «как?. меня, такого славного!..» Переминание — тупое, беспричинное.. — ног. Застывший взмах рук-плетей. Где-то такое я помнила, в своей длинной жизни..
Мне, аж жутко стало. По спине двинулись мураши, размером в палец. Знатные такие, мураши. В поход пошли! Я сплюнула, через левое.
Я — знаете ли! — не любитель смотреть фильмы-катастрофы. Больше, по мелодрамам. Ну тут, оторваться не могла. Круче «дозора»! И без «колеса» — колесо слямзили в предыдущий раз. Наверное.
Когда только начался трэш. Паутинка выглядела липкой, свежей. Только наткали, будто бы. А пыль — всколыхнутой, прошлого века не вытертой. Но время — страшенным веретеном, маховиком, мясорубкой. Порубало отлитую коллективно «свежесть», в капустку. И уложило, потревоженный прах веков, качественной тротуарной плиткой. И глядь! Всё уже «состаренное», как дизайнеры любят.)»