Сколько себя помню, дедушка по материнской линии, всегда держал лошадь. Сначала это был рыжий мерин. Добрый и мощный тяжеловоз по кличке Орлик. Именно с него началось мое знакомство с лошадьми.
Этот конь был неотъемлемым спутником деда. Огородные дела, поездки в райцентр, шабашки. Конь исправно тянул, и дедушка любил своего коня. Первым моим тесным знакомством с этим животным стал момент, когда весной, сажали картофель. Отец был за сохой, а дедушка направлял мерина, так, что бы борозды получились ровными.
Не помню, то ли болел дед, то ли просто устал, в силу возраста. Но выдохнув, он сказал отбой. Все, надо отдохнуть. А огород большой. И борозд надо сделать много, а потом еще и забороновать. Ну, я, восьмилетняя девчонка, в шутку предложила заменить дедушку. Шутку мою оценили по достоинству. Вручили мне уздечку Орлика и сказали: «Веди». И я повела.
Тогда моя макушка была на уровне лопаток коня. Но умное животное слушалось меня исправно, и на мои «Бровку и рядом», выполнял все команды. Сначала родители смеялись, но мы прошли одну борозду, вторую, третью…. И стало понятно, что с Орликом, мы нашли общий язык.
Однако, спустя пару лет, случилось несчастье. Мерина украли. Кто и как, все знали, а доказать не могли. Дедушка очень переживал. Ведь по сути, конь был членом семьи. Но его так и не нашли.
Поднакопив денег, помню точно, на тот момент очень больших, целых пятнадцать тысяч, дедушка купил себе другую лошадь. Теперь это была своевольная, немного диковатая двенадцатилетняя кобыла. Ласточка. Вороная по паспорту, летом она выгорала до темно-рыжей. Умная и невероятно красивая.
На тот момент, мы жили у дедушки и помогали ему с хозяйством, поэтому, с лошадью я очень быстро подружилась. Эта красотка еще и под седлом ходила. Вот представьте весь восторг десятилетнего ребенка, впервые прокатившегося верхом.
Папа мой, в ту пору работал в колхозе, где не платили от слова совсем. Говорили, мол, денег нет. Вот от колхоза магазин, берите все товаром, и денег не хватало. Поэтому летние шабашки в виде посадки-опашки-выпашки картошки были нашими постоянными заработками. Папа за сохой, а я, «водитель» кобылы. В одиннадцать лет я могла полностью запрячь и выпрячь лошадь. Умела управлять животным, которое было в десятки раз тяжелее меня.
Потом дедушка умер. «Наследство» в виде лошади досталось нам. Ласточка, Ластёна, Тёна. Доброе и нежное создание. И ее маленький жеребенок Пепел. Как и когда мы не уследили, но есть на свете люди, что из ненависти или зависти могут причинить вред животным, так и нашу лошадь кто-то отравил. Жеребенка мы не спасли. Да и в те года, а это было начало нулевых, трудно было найти нормального ветеринара.
А вот лошадь, слава Богу, и спасибо тому доброму мужчине-ветврачу, который согласился ехать в ночь за десятки километров в другое село, мы выходили. Не спали с ней двое суток, но выходили. До сих пор помню, как она лежала на земле, у яблони, слабо дрожала, накрытая теплыми куртками.
Ласточка прожила с нами еще восемь лет. Потом, по возникшим обстоятельствам, мы ее продали. Что с ней сейчас, мне не известно. Уже на тот момент ей было уже около двадцати лет, и если прибавить еще прошедшие после этого пятнадцать лет…. Думаю, она прожила свою лошадиную жизнь счастливо.
