Сегодня по протяженности железных дорог, эксплуатационная длина которых составляет более 85 тыс. км, Россия входит в TOP-3 стран мира. Уступаем мы только Китаю и США. Первая такая дорога — Царскосельская — появилась осенью 1837 года. С одной стороны, можно добавить «уже осенью 1837-го», с другой — «только».
Какое наречие использовать, зависит от контекста, но если говорить о появлении нового вида транспорта в Российской империи с учетом общемирового его развития, тогда более уместным будет второй вариант.
Первопроходцами в этом направлении являются британцы: 40-километровая магистраль в северной части Англии была сдана в эксплуатацию в 1825 году. Соответственно, от Санкт-Петербурга до Павловска первый поезд прошел лишь спустя 12 лет. Конечно, колейные чугунные дороги существовали еще в XVIII в., однако в данном случае мы говорим о дорогах общего пользования с тяговым подвижным составом.
Возможность строительства железной дороги в России начали активно обсуждать в 1820-е на фоне английского опыта. Но настроенных против в то время оказалось значительно больше выступавших «за». Среди аргументов, которые выдвигали критики пассажирских поездов, основными были дороговизна и ненадежность.
Что касается второго, отдельные эксперты сомневались в том, что зимой такой транспорт сможет работать бесперебойно, да и вообще не знали, как поведет себя дорога при низких температурах; были вопросы и в отношении обогрева вагонов. Именно эти причины чаще и упоминаются в источниках, посвященных развитию железной дороги в России. Однако это далеко не полный список, да и проблема, как кажется некоторым исследователям, была гораздо глубже.
Различные взгляды на вопрос
В этом вопросе существует несколько точек зрения. Одни считают, что лично Николай I был категорически против паровозов, а его ближайшему окружению оставалось только соглашаться с императором, учитывая, что тот, как отмечают некоторые историки, методом правления избрал жесткий авторитаризм.
Другие, напротив, говорят, что как раз приближенные и оказывали на монарха влияние, и отдельным высшим чиновникам удалось убедить Николая в ненужности таких дорог. По крайней мере, на какое-то время. Впоследствии государь, нацеленный на развитие своей страны, вопреки мнению большинства, все-таки принял волевое решение и построил десятки километров железных дорог.
Безусловно, вне зависимости от точки зрения самого императора, были как те, кто не хотел подобной модернизации транспортной системы в стране, так и те, кто, наоборот, считал железные дороги главным двигателем для развития экономики. К последним относились, в частности, профессор Н. П. Щеглов, экономист и инженер М. С. Волков, французский физик и инженер Габриель Ламе, работавший с 1820 по 1831-й в Институте инженеров путей сообщения. В числе противников были экономист, граф Е. Ф. Канкрин, председатель путей сообщения М. Г. Дестрем, военный министр А. И. Чернышев и др.
Как бы там ни было, но скорее всего и сам Николай, и многие из его приближенных не поддерживали строительство железных дорог в империи. При этом не исключено, что отдельные чиновники попросту занимали сторону большинства в этом вопросе, а не руководствовались рациональными соображениями.
В советское время были разные оценки деятельности Николая I. Долгое время историки во многом сходились с позицией дореволюционных исследователей, называя режим монарха реакционным, когда власть выступала против прогресса в разных областях жизни, стараясь сохранить существующий уклад.
Однако на рубеже 1980-1990-х стала набирать популярность другая позиция. Историки начали характеризовать правление Николая Павловича, а особенно экономическую политику, как символ прогресса и модернизации. В некоторых статьях до сих пор можно прочитать о Николае I, как о монархе с мышлением инженера, нацеленным на развитие страны, стремившемся внедрять все новое и двигать империю вперед.
Например, в пользу этого часто приводится тот факт, что самодержец мечтал о появлении железной дороги в стране еще с юности. В 19 лет он побывал в Англии, где под руководством изобретателя и инженера Джорджа Стефенсона с 1812 года успешно велись испытания паровоза и строились планы по созданию железной дороги для перевозки людей и грузов. К слову, проект Стефенсона тоже встречал противодействия.
Николай Павлович, вдохновившийся в 1816 году увиденным на Западе, уже будучи императором, как отмечается, хотел, но не мог сразу воплотить нечто подобное в жизнь, так как попросту не хватало специалистов. А к середине 1830-х появилась реальная возможность осуществить давнюю мечту. Так при содействии австрийского инженера Франца Герстнера и финансовых вложениях графа А. А. Бобринского за 1,5 года был проложен маршрут от Петербурга до Павловска через Царское Село.
Что говорят свидетельства прошлого
Любая версия имеет право на существование, однако если опираться на документы прошлого и свидетельства историков 19 столетия, ситуация выглядит более однозначной. Например, доподлинно известно, что первое серьезное обсуждение строительства железной дороги в Российской империи состоялось в 1826 году.
Но ни тогда, ни позже (а подобные обсуждения проходили неоднократно по инициативе сторонников нового транспорта) власти не поддерживали эту идею, считая ее чужеродной и даже вредной для отчизны. В вердикте кабинета министров так и говорилось, что железная дорога может занести в страну вредный иностранный дух.
По мнению ряда видных государственных деятелей, новый вид транспорта попросту разрушит иерархию и уравняет сословия, что может пошатнуть устои самого государства. Такую мысль высказывали и непосредственно в Главном управлении путей сообщения. Его специалистам и вовсе запретили писать в положительном ключе о железных дорогах.
Только опираясь на эти источники, можно сделать вывод, что большая часть высших чинов выступала против, руководствуясь в первую очередь политическими соображениями. Сама сложившаяся система в тогдашней Российской империи была преградой для прогресса, в котором некоторые видели что-то страшное и разрушительное.
Безусловно, определенную неуверенность искренне выражали и отдельные инженеры, и экономисты. Но их сомнения можно было проверить опытным путем и тщательными расчетами. А вот с умами и настроем консерваторов, стоящих у власти, бороться сторонникам прогресса было непросто.
Пока в Российской империи выступавшие за модернизацию и развитие пытались бороться с системой, в Европе попросту продолжали действовать, хотя и там во многих странах были как сторонники, так и противники паровоза. Но первые железные дороги показали не только удобство их использования, но и невозможность активного развития экономики без нового вида транспорта. К 1835 году первые линии помимо Великобритании, появились в Германии, США, Австрии, Франции, Шотландии, Ирландии, Бельгии и Чехии.
И для России с ее огромными территориями их строительство казалось куда более актуальным. Но некоторые продолжали утверждать, что с перевозкой грузов успешно справляются судоходные каналы, и необходимости в железной дороге все-таки нет.
Решение за императором
Действительно, многое зависело от личного решения Николая I. Когда в Россию в 1834-ом прибыл австрийский специалист Герстнер по приглашению начальника штаба Корпуса горных инженеров К. В. Чевкина и в следующем году представил российскому императору проект железной дороги, монарх с одобрением отнесся к этой задумке.
Причем инженер оперировал не только техническими и экономическими расчетами, но и пошел на своеобразную хитрость, дабы подогреть интерес российского самодержца к проекту. Например, в качестве одного из аргументов он привел возможность использования железной дороги для быстрой переброски внутренних войск с целью подавления протестов, как это было, например, в Великобритании. Для Николая восстание декабристов стало шрамом на всю жизнь, поэтому подобный аргумент оказался весомым.
Да и сам факт того, что многие европейские державы и американцы уже строят десятки, сотни километров железных дорог, а Российская империя от этого открещивается, не может говорить о последней как о великой державе, стремящейся к развитию. На это Герстнер также указал тактично Николаю. В итоге чаша весов государя склонилась в сторону необходимости нового транспорта.
Теперь большинство «за»
Поэтому и в профильных ведомствах, понимая теперешний настрой императора, одобрили строительство первой железной дороги. На специально собранной комиссии за реализацию проекта проголосовали единогласно. Правда, планы Герстнера были более масштабными, чем прокладка путей от Петербурга до Павловска, но для начала решили исследовать возможность дальнейшего строительства железных дорог на небольшом участке.
Нельзя сказать, что после сдачи в эксплуатацию Царскосельской дороги новый вид транспорта в России получил активное развитие. С молчаливого согласия царя в следующие годы отклонили немало интересных проектов. К 1851 году была построена лишь Варшаво-Венская железная дорога и проложен маршрут от Петербурга до Москвы. Империя по-прежнему существенно отставала от ряда западных стран.
Настоящее развитие это направление получило уже во времена Александра II и Александра III. В итоге к 1900 году общая протяженность дорог Российской империи достигла примерно 45 тыс. км.
Что касается выводов относительно основной причины, тормозившей развитие железнодорожного сообщения в России, то здесь, как было сказано выше, нет единого мнения. И все же главным тормозом можно назвать политику — сформировавшуюся систему власти при Николае I. Как свидетельствуют документы того времени, в железной дороге видели врага устоявшимся ценностям, угрозу для монархии и вообще вещь вредную и попросту ненужную.
Читайте: Первый железнодорожный тоннель Российской империи