Застрять на снегоходе в лесу можно запросто и практически на ровном месте. Таких случаев было немало и всегда, хотя и не без труда, мне удавалось выбраться. Но для этого с собой должен быть набор необходимого оборудования и принадлежностей. Расскажу про один случай, который произошёл со мной в многоснежную и холодную зиму 2010 года. Дело было в начале марта. Погода стояла зимняя, снега было много, а поскольку оттепелей всю зиму не было, то он был очень рыхлым и пушистым. Лишь на огромном заснеженном поле водохранилища начал кое-где формироваться наст в форме «ветровой доски», уплотненных под действием ветра участков плотного снега. День был ясным и солнечным и я поехал на снегоходе проверить гнёзда орланов-белохвостов, поснимать участки затопленных лесов, снежные дюны по берегам, да если повезет, лосей, кормящихся в ивняках зоны затопления.
В это время орланы уже у гнёзд и могут даже начать кладку яиц, поэтому приближаться к гнёздам нельзя. Гнездо с окрестностями следует осматривать с расстояния не ближе километра. В бинокль на таком расстоянии можно хорошо разглядеть птиц, либо сидящих на высоких деревьях у гнёзд, либо кружащих неподалеку. В любом случае это свидетельствует о том, что гнездовой участок занят и беспокоить птиц своим присутствием не следует. Поехал я один, уложив предварительно в снегоход необходимые в такой поездке топор, лучковую пилу, небольшую редукторную лебедку, без которой вообще никогда не езжу даже в ближние поездки. Ну и конечно же термос с горячим чаем, несколько бутербродов и немного сладкого к чаю. Запасные носки, рукавицы и шапку положил в рюкзак на всякий случай. Вернуться домой я рассчитывал засветло, поэтому запасную канистру с бензином брать не стал, чтобы не тащить лишний груз. Выехал я, когда солнце поднялось достаточно высоко. Осмотрев издалека несколько гнёзд орланов и убедившись, что они заняты, обогнул по плавной дуге оконечность нашего полуострова, оставив справа торфяники Центрального Мыса и выехал на простор Шекснинского плёса водохранилища. Отсюда уже хорошо видны высокие ели на угольных ямах в устье Шуйги, в самом сердце Дарвинского заповедника. Поднявшись немного вверх по реке, я решил, что пора разворачиваться и возвращаться домой. Долина Шуйги здесь постепенно сужалась, но была ещё не менее километра шириной. Фактически это была зона временного затопления, предыдущей осенью залитая водой. Ледостав проходил при высоком уровне и почти всюду под снегом был лёд. Зона затопления здесь совершенно безлесна, лишь вершины небольших ивовых кустов выступали кое-где из-под глубокого и рыхлого снега. Я начал разворачиваться и завершая круг, выехал на свой след под довольно острым углом. При этом правая лыжа глубоко провалилась на своем следу, а левая ещё шла по ненарушенной поверхности снега. Снегоход резко накренился вправо, давление гусеницы на снег снизилось, и машина забуксовала.
В этом случае два человека легко могут помочь снегоходу встать на «ровный киль», просто откренив его влево. Но я был один, и откренить снегоход не смог. А когда он остановился, то забыв, что под снегом чистый лед, совершил ошибку, дав задний ход. Снегоход чуть съехал назад, а гусеница, работая в режиме реверса, выкинула из-под него снег вперед и достигла льда. Зацепится ей было не за что, и снегоход не мог двигаться ни вперед, ни назад, зависнув под углом примерно в 30 градусов.
Небольшие ивовые кусты всю зиму задерживали здесь снег, поэтому глубина его была почти метр. Для того, чтобы снегоход смог двигаться, надо было выкопать из под него большой объем снега, опустив переднюю часть и обеспечив давление гусеницы на снег. Под весом снегохода снег уплотнился, а поскольку день выдался достаточно теплый, то этот уплотненный снег ещё и напитался влагой. Копать такой снег голыми руками было очень тяжело. Через какое-то время почти бесполезной работы, я, уже весь мокрый от ползанья вокруг снегохода на коленях, сел просчитывать варианты. Достав телефон, я убедился, что связи в этом месте нет, что я собственно, знал и раньше. Слабый сигнал сотовых вышек телефон ловит здесь только на открытом льду водохранилища, но от тех мест меня отделяло пять-шесть километров заснеженной зоны затопления. Можно было добраться до ближайшего леса, развести костер, согреться и обсохнуть. Но ведь, в конце концов, все равно надо как-то выбираться, а сидеть у костра без продуктов и без связи никакого смысла не имело. Идти пешком в Захарино, до которого напрямую, через леса и болота - всего 10 километров, но без лыж этот переход невозможен. А маршрут вокруг, по льду водохранилища растягивался уже на двадцать километров и его нереальность была очевидна. Единственным выходом было любым способом вытащить снегоход. Лебедка лежала под сиденьем, но её не за что было зацепить, деревья и даже пни затопленного леса в этом участке зоны затопления совершенно отсутствовали. А значит, надо придумать и сделать какой-то упор, за который можно зацепить лебедку, чтобы вытащить машину из снежной ямы. На расстоянии примерно ста метров от меня была угольная яма с растущими на ней березами, осинами и соснами. Поэтому, захватив лучковку и топор, я отправился туда. Угольная яма, если кто не знает, это следы древнего углежогного промысла. На самом деле это не яма, а холм с глубоким кратером внутри. Выжиганием древесного угля в нашей местности население занималось издавна, примерно с IX-X веков, когда сюда пришли первые славяне. Ими были ильменские словене-новгородцы. Уголь им был нужен для выплавки железа из болотной руды и для кузнечного производства. Выжигали уголь славяне здесь тысячу лет, с IX по конец XIX века. Для этого древесные стволы, в основном березу, укладывали в выкопанную яму, поджигали и закрывали землей. В условиях дефицита кислорода происходила сухая перегонка древесины, в результате которой в яме оставался древесный уголь, практически чистый углерод. После того, как уголь вынимали из ямы, оставались вот такие высокие бугры с кратерами посередине. Эти бугры, возвышаясь над поверхностью зоны затопления, постепенно зарастали деревьями, превращаясь в островки древесной растительности среди безлесной зоны временного затопления.
Вот к этому лесистому островку я и пробирался с лучковкой и топором. Снега было по пояс, а местами и выше, поэтому идти по-нормальному не получалось. Приходилось ползти на коленях, опираясь руками на уложенную впереди себя лучковую пилу. Держась за неё руками, я подползал к ней, перебрасывал ее дальше вперед, опирался на нее руками, снова подползал к ней на коленях и цикл повторялся. Лучковка не позволяла рукам глубоко проваливаться в снег. При таком способе движения неглубокая колея все же образовывалась и обратный путь по ней я уже проделывал медленно, но на своих двоих, тем более, что мне надо было тащить срубленный ствол довольно толстой осинки и более двух десятков кольев для «мертвяка». К сожалению, в тот момент мне было не до фотографий и этот процесс не был запечатлен. Я сделал лишь пару снимков сразу после того как снегоход завяз. Главной задачей для меня тогда было выбраться из снежного плена, поэтому как выглядит «мертвяк», я покажу на фотографии, сделанной в другом месте в бесснежный период.
Впереди застрявшей машины, перпендикулярно направлению её хода и на расстоянии рабочего отрезка троса лебедки укладывается на землю бревно. Чтобы оно не двигалась, его закрепляют забитыми под углом кольями. Каждый колышек слаб и не может противостоять давлению лебедки. Но когда таких зубьев забито в землю много, мертвяк лежит крепко и позволяет вытащить даже тяжелую машину.
Я не буду описывать, чего стоило спилить, обрубить сучья и притащить к снегоходу осиновый ствол. Всё это, в конце концов, было сделано, и я приступил к забивке кольев. Но под снегом оказался лёд и довольно толстый. Пешни у меня не было, поэтому под каждый кол пришлось пробивать отверстие во льду топорам. А для этого надо было разгребать метровый слой снега. Наконец, мертвяк был установлен. Привязав к нему блок лебедки, второй конец я закрепил на лыже снегохода. Но угол, под которым стоял снегоход к горизонтали, был слишком велик. Поэтому, пришлось выкапывать снег руками, и даже выталкивать его, лежа на спине, ногами из- под носа машины, чтобы хоть немного опустить задравшуюся вверх переднюю часть. Когда это было сделано, я начал накручивать трос. Вскоре трос напрягся до предела, но снегоход не двигался. Я понял, что если сделаю ещё несколько оборотов, то трос лопнет. Установив рукоятку переключения коробки передач на движение вперед, я завёл двигатель и дал газу. Снегоход рывком продвинулся сантиметров на десять и снова встал. Я опять подкрутил ослабевший трос и вновь завёл двигатель. Снегоход прыгнул ещё на десять-пятнадцать сантиметров. Повторив этот цикл раз десять, я всё же вытащил снегоход на горизонтальную поверхность. Весь процесс занял более пяти часов! Одежда была насквозь мокрая и от пота и от того, что работать приходилось то лёжа на снегу, то ползая по нему на коленях. Чай из термоса был давно выпит, бутерброды съедены. Одев сухую шапку, рукавицы и носки, я отцепил лебёдку, собрал вещи и, легко перескочив через мертвяк, поехал в сторону водохранилища.
Солнце приближалось к горизонту, когда я выехал на открытое пространство водоёма. Далее я ехал уже по прямой, соревнуясь с заходящим солнцем, но всё равно проиграл ему, прибыв домой почти в полной темноте. В тот раз я всё же выбрался, хотя и с огромным трудом, из снежного плена, но наличие всего двух инструментов существенно облегчило бы этот процесс. Поэтому с тех пор у меня всегда с собой разборная лавинная лопатка и облегченная, но удобная в работе небольшая пешня. Итак, повторю ещё раз, что же необходимо иметь в дальних поездках на снегоходе по безлюдной местности. Во-первых это лебёдка. Только она дает надежную гарантию вытащить снегоход почти из любой передряги. Во-вторых, с собой должны быть топор, пила, хотя бы ножовка, но лучше лучковая, лопата и пешня. Лопату желательно просверлить крупным сверлом в нескольких местах. Грести снег такая доработка не помешает, но может очень помочь выбраться из скопившейся на льду воды, смешанной со снегом, которую у нас называют «наслуд». Этой жидкой снежной каши очень боятся «Бураны», у которых она наглухо забивает катки и довольно узкое пространство между верхней и нижней стороной гусениц. Дырявая лопата, пропуская воду, позволяет отцедить и откинуть в сторону снег. Более современные снегоходы, такие как «Ямаха», с одной гусеницей и двумя лыжами, как правило, наслуда не боятся.
Приходилось ли вам попадать в снежный плен? Поделитесь своим опытом и оцените мою историю.
Если вам понравился рассказ, ставьте лайки и подписывайтесь на наш канал.
Мы рассказываем о том, что хорошо знаем, видели своими глазами и испытали на собственной шкуре.