Стереотипная и отчасти подтвержденная уязвимость моего положения делает меня похожей на беспомощного ребенка.
Нет, не так.
Когда я чувствую себя плохо, я скорее ребёнок, чем взрослый человек.
Окружающие считывают это: они видят во мне ребёнка.
Да что ж такое-то?..
А то, что пациент гематологии (не люблю я это "больной человек") действительно во многом слаб, беспомощен, открывает новый мир и учится простым для этого мира вещам. Постоянные анализы крови, врачи на телефоне и в переписке, плюс пункции и трепаны, катетеры, больные вены, капельницы сутками, побочка, изменённая побочкой внешность. А попробуй с капельницей поесть, поспать, в туалет сходить. А попробуй проследи за биохимическим анализом крови, за изменениями в тканях костного мозга. Много того, что в своей счастливой взрослой жизни ты не делаешь. Да и организм истощается. Оттого-то - беспомощность, зависимость от других, стойких взрослых, и горькая реакция, когда не справляешься с эмоциями.
С годами, конечно, многое меняется. Я сейчас с капельницей запросто цирковые номера выкручу, если гемоглобин позволит. С анализами определилась: есть то, в чем разобралась, но большую часть оставляю врачам - люблю, верю, доверяю. Новые повороты в ходе лечения не пугают: я столько лет в этом деле, что не могу не понимать, куда ведут рецидивы. И только физическая слабость и необходимость иногда принимать решения делают меня ребенком так беспощадно и неожиданно, что я не успеваю вернуться к себе.
И все это видят. И очень это влияет на обратную связь.
Ведь ребёнок - это скорее объект, чем субъект; создание милое, но неопытное. Тот, кого надо пожалеть и одарить рыбой. Вот, деточка, бедная ты моя, тебе набор императивов: верь, не сдавайся, гуляй побольше, маму и врачей слушай. Это у тебя, наверное, от стресса. Ну ты потерпи, скоро все закончится. И будешь ты жить долго и счастливо. А пока сиди, вяжи, рисуй и придумывай себе маршруты путешествий.
Я послушно киваю; но если температура, к примеру, то стучу кулаками - хватит! Хватит, не могу больше. Что же я, по-вашему, девять лет болезни балду пинаю, не развиваюсь никак, не ищу пути, не помогаю сама себе? Неужели вы думаете, что понимаете в гематологии больше моего и моих врачей, кандидатов и профессоров первого медицинского? Да я вот, смотрите, сколько всего связала, прочитала, просмотрела, нарисовала, написала! Да я!..
...Потом температура спадает. Я успокаиваюсь. Дура, о тебе заботятся. Как умеют, так и заботятся. Не все читали книги о гуманистической педагогике, о близости и способах выражения любви. Но видно же, что эти люди переживают и делают свой вклад в твои мучения - подушечку подкладывают, соломку стелят, только не бей синяки, у тебя и так их много.
И тут улетает в небо - ааааах!... Мощное.
Знал бы кто, сколько часов проводит гематологический пациент в разговоре с собой. Насколько точно он всю свою жизнь, до и после болезни, понимает, о чем молчит и почему советов не просит. А просит - быть по возможности рядом. Присылать фотографии и записи голоса. Подставлять руку на прогулке. И верить вместе.
Никаких императивов, только любовь.
