"Просто мне кажется, что это невероятное совпадение, очень странное, - сказала она, затянувшись, - везде тебе дают одно и то же наставление, понимаешь, все эти по-настоящему мудрые и абсолютно настоящие религиозные учителя упорно настаивают: если непрестанно повторять имя божье, то с тобой что-то произойдет. Даже в Индии..." (Сэлинджер. "Фрэнни и Зуи").
По этому вопросу (сравнения опыта различных традиций) существует две крайних (и, на мой взгляд, неверных) точки зрения. Первая: никакого пересечения опыта различных традиций вообще нет, они говорят о совершенно разных реалиях. Вторая: все традиции ведут к одному и тому же Богу, только разными путями, поэтому имеют дело с одинаковыми реалиями. Мне более близок третий подход. Все (ну или многие) традиции и люди исходят от одного для всех природного стремления к Богу, и в дальнейшем их пути расходятся. То есть единый Бог лежит не в конце пути многих традиций, а в начале, в простом одинаковом природном и трансцендентном стремлении всех людей к единой божественной Реальности, и те ответвления в буддизме (индуизме, исламе), которые сохранили в себе это стремление к живой трансцендентной Реальности и в которых оно не обросло (в значительной степени) оболочкой из традиции и различных форм идолопоклонства, те традиции не откланяются в своей основе от (части) соответствующего и одинакового с ними христианского опыта (но, конечно, не от его полноты). Обратный пример – традиции, которые обросли различными формами идолопоклонства или, наоборот, чрезмерно рационализировались.
Иначе говоря, в основе всего лежит природное, передаваемое через рождение, стремление всех людей к единому неведомому Богу (Максим Исповедник). И если это стремление не разрушается (передаваемым через способ рождения) тлением произволения, то есть человек бережет себя от различных форм идолопоклонства и от страстей, занимаясь деятельной аскетикой, то он может сохранить это стремление к истинному Богу и даже его предочистить в степени достаточной для того, чтобы, испытав духовное рождение, перейти от деятельной аскетики к началу созерцательной (самые общие стадии христианской аскетики: деятельная-созерцательная-обожение). Но не более того. Это предел того, что может достигнуть восточная аскетика в лучших своих проявлениях (но, вместе с тем, это достаточно высоко, так как как многие и многие христиане и этого не достигают). Христианство же, в лучших своих проявлениях, святых, идет гораздо далее, через многие этапы созерцательной стадии вплоть до обожения (где уже все напрямую зависит не от природного стремления, а от веры во Христа).
Возвращаясь к Сэлинджеру... Поэтому нет ничего удивительного, что адепты многих религий, предаваясь самой простой практике, чем проще, тем лучше, (повторения одних тех же слов, а лучше всего) практике деятельного безмолвия, переходят к безмолвию созерцательному (к его начальному этапу) и приобретают за счет этого, в определенной степени, мудрость и понимание природы вещей. Но не более того. С точки зрения христианина далее без Христа продвинуться нельзя. Все дальнейшие этапы созерцательной стадии относятся только к Нему и через Него.