"Как корабль вы назовете, так корабль и поплывет". А если это не корабль, а живая лошадь?
Представьте себе коня, чья кличка будит воспоминания о занятиях на военной кафедре по разделу отравляющих веществ -- Зарин. Внешне -- ничего устрашающего, конь как конь, не красавец, но и не урод, гнедой со светлыми копытами, шея толстая, а голова туповатая. Летал он по манежу так, словно это и не манеж даже, а чистое поле. Стена воздуха в лицо бьет, ветер в ушах свистит, черная грива по воздуху развевается. Хорошо!
И, однако же, отравить жизнь любому всаднику он умел. Кто, спрашивается, мог испугаться маленького щеночка, у которого и лапы то разъезжаются, или в панике рвануть карьером от мелкой лужицы, или вовсе шарахнуться от собственной тени, да так, что зазевавшийся всадник воспарит над манежем, рискуя врезаться головой прямо в бортик?
Слава Зарина среди любителей верховой езды была столь ядовитой, что даже вдохновила какого-то безвестного автора на злой стишок, может быть и не слишком совершенный с художественной точки зрения, но зато очень точный:
У меня есть конь любимый
По прозванию Зарин.
Хорошо, что нет Фосгена.
И что конь такой один.
В общем, вряд ли стоит удивляться, что когда тренер предложила мне седлать Зарина, я скривилась так, будто в мою чашку чая кто-то по ошибке вбухал не менее десяти ложек соли. Но, с другой стороны -- с тренером не спорят. Ему лучше знать, какого коня вам дать, и какие трудности вам необходимо преодолеть для совершенствования в благородном искусстве верховой езды. Так что, любишь кататься -- люби и Зарина седлать. Правда, выяснив, что Зарин две недели безвыходно простоял в деннике, я проявила уже меньше желания связываться с этим стервецом.
-- Но должен же с ним кто-то работать! -- объявила тренер и я застыла в остолбенении, пытаясь понять, неужели я уже дошла до той стадии мастерства, когда можно иметь дело с застоявшимся Зарином. -- Я тебе свое седло дам и уздечку... -- продолжала искушать тренер, -- ... и еще мартингал возьми... на всякий случай...
Предложенное спортивное седло сразило меня окончательно, и я пошла седлать.
Не в одиночку пошла. С "пажом". В манеже как раз ребятишки занимались, вот один из них, только что отъездивший свое, за мной и увязался. Маленький такой, худенький. Кажется, подуй ветер -- его и унесет. Я бы сказала, что лет ему было около восьми, но поскольку таких малышей в секцию не принимают, приходится признать, что мальчишка был явно старше. Во всяком случае, ему было никак не меньше десяти.
Первое, что сделал мой "паж", это взвалил на себя тяжеленное седло, всем своим видом давая понять, что ношение тяжестей не женское дело. Второе -- поинтересовался, к кому мы идем. Услышав имя "Зарин", паж остановился.
-- Вы что? -- попытался образумить меня мальчишка. -- Он же такой пакостник и три недели стоял в деннике.
-- Две, -- поправила я.
-- Три! -- запальчиво возразил паж. -- Пойдемте лучше Загреба оседлаем, он хороший и быстрый.
Я мечтательно вздохнула. Загреба я тоже любила, но с тренером не спорят. Зарин так Зарин! Все еще качая головой, словно был ворчливым дедушкой, а не мальчишкой, мой "паж" поплелся за мной. Зарин встретил нас мирно, благосклонно принял подношение и встал в ожидании чистки. Все необходимое было со мной, Зарин блаженствовал, а я мысленно кляла конюхов, из-за которых Зарин превратился в замарашку. Наконец, дело было сделано, Зарин окинул нас благосклонным взором, я взяла уздечку, и вот тут обыкновенный конь враз превратился в жирафа.
Мы с "пажом" задрали головы...
Если бы прежде кто-нибудь сказал мне, что Зарин способен так вытянуть шею, я бы не поверила, но верь, не верь, а надеть уздечку на голову мерзавца не представлялось возможным. Потому что эта голова оказалась вне зоны нашей досягаемости.
-- Зарин, солнышко, -- дружно принялись уговаривать мы стервеца и подманивать его любимыми лакомствами. -- Опусти голову, ты же хочешь прогуляться, правда? Ну вот, уздечка -- это прогулка, ну же, давай, не капризничай, будь хорошим мальчиком.
Не опуская головы, Зарин слегка скосил глаз на наши лакомства и презрительно фыркнул. Мой "паж" почесал затылок.
-- А, может, на шее у него повиснуть, он голову и опустит? -- предложил мальчишка.
Я с сомнением взглянула на Зарина. По-моему, наш вес был не тем весом, который Зарин мог бы заметить. Но раз других предложений не было, оставалось хвататься за соломинку, то есть за толстую шею Зарина. Обняв мерзавца, мы поджали ноги и повисли у Зарина на шее. Результата не было. Зарин с любопытством и некоторым ехидством смотрел на нас из поднебесья, словно хотел выяснить, что за пушинки вознамерились победить его упорство. "Висите? -- всем своим видом говорил он. -- Можете висеть и дальше, мне не жалко, хоть до посинения висите!". Мы висели, Зарин продолжал стоять, вытянув голову, время шло, руки уставали.
-- Ладно, слезаем, -- скомандовала я и отпустила шею Зарина. "Паж" со вздохом встал рядом.
-- А если я заберусь на бортик? -- выдвинул он новое предложение.
-- Попробуй, -- согласилась я, здраво решив, что попытка не пытка.
Наши головы лихорадочно работали, но и Зарин решил показать, что умеет соображать. Стоило мальчишке протянуть руку к его голове, как с неожиданной легкостью конь встал на "свечку". Его передние ноги были вытянуты строго горизонтально полу, а голова вознеслась на такую высоту, что добраться до нее стало и вовсе невозможно.
-- Слезай, но осторожно, иначе всех тут перепугаешь, -- приказа я "пажу", и он тихо спустился вниз. Зарин еще пару мгновений изображал из себя статую, а затем плавно опустил передние ноги на пол. Опускать еще и голову он не собирался.
-- Вы чего так долго? Женя уже заждалась! Вы что, с мартингалом не разберетесь?
В конюшню ворвалась стайка девочек лет двенадцати-пятнадцати.
-- Какой мартингал?! -- обиделся "паж". -- Вы это видели?
Картинным жестом, которому могли бы позавидовать все актеры нашего драматического театра, мальчишка простер руку в сторону денника. Девочки дружно ахнули и задрали головы.
-- Говорят, -- задумчиво начала одна из них, -- что если ухватить коня за гриву рядом с ушами...
-- А ты туда дотянешься? -- ехидно спросил "паж". Девочки потупились. Конечно, они были выше меня как минимум на полголовы, но добраться до ушей Зарина не могли.
-- Тогда что-нибудь вкусное? -- уже более робко предложила другая девочка.
-- Было, -- озабоченно сообщила я.
-- Но у меня кочерыжки есть...
-- А у меня арбузные корки....
-- Горбушка с солью... -- добавила еще одна.
-- Ладно, тащите, -- великодушно согласилась я.
Через пять минут Зарин любовался на предложенные ему сокровища -- несколько арбузных корок, кучка капустных кочерыжек, хлеб с солью и три яблока. Как и прочие лакомства все это не произвело на Зарина ни малейшего впечатления. Он возвышался над нами жираф жирафом и явно наслаждался всеобщим вниманием. Семь человек разве что хороводы вокруг него не водили, то уговаривали, то начинали подпрыгивать, чтобы, наконец, дотянуться до чертовой гривы у конских ушей. Зарин блаженствовал, мы потели, и так продолжалось не менее сорока минут, а затем мерзавец опустил голову. Нет, он не устал, его вид, казалось, говорил: "Ну, и долго вы тут будете прыгать? Я хочу гулять! Подавайте вашу уздечку, сколько можно ждать?!" Он даже слегка толкнул нас головой в попытке поторопить. Ошалевшие от подвалившего счастья, мы седлали Зарина с фантастической быстротой, а потом торжественно повели в манеж.
Зарин шествовал триумфаторам, давая понять, как мы должны быть счастливы его милостью и как неприлично нам утверждать, будто это мы смогли и мы победили. Всей гурьбой мы ввалились в манеж. Зарин повел головой, обращенный ко мне глаз коварно сверкнул, и я поняла, что главные приключения дня еще впереди.
Впрочем, это была уже другая история.
На обоих фото не Зарин, а Загреб.
© Юлия Р. Белова
Путеводитель по каналу. Часть 1
Путеводитель по каналу. Часть 2
Путеводитель по каналу. Часть 3
Я на Автор.Тудей Регистрируйтесь и читайте.