Кольцо вокруг окруженной группировки немцев сжималось. Фашисты делали отчаянные попытки вырваться. Такую попытку они предприняли и на участке 292-го гвардейского стрелкового полка. Обрушив на позиции полка артиллерийский и минометный огонь, гитлеровцы бросили затем до десятка средних танков в сопровождении пехоты. Командир полка майор К. С. Левченко приказал приготовить к бою противотанковые пушки. Когда расчету Агеева передали приказ, вражеские машины уже хорошо были видны невооруженным глазом. Не сбавляя скорости, они неслись к оборонительным позициям.
— Расчет! Орудие на прямую наводку! — раздалась команда Агеева. Бойцы выкатили пушку из укрытия и приготовились. Сивков стоял у ящика со снарядами. Все было готово. Ждали команды. Агеев выбрал ориентир, определил дистанцию, сделал расчет и ждал, когда передний фашистский танк подойдет к намеченному ориентиру. Невдалеке разорвался осколочный снаряд. Свист осколков раздался над головами артиллеристов. Агеев ждал. У Сивкова пробежала дрожь по телу. И он сам не понял: или это от трескучего мороза, или оттого, что впервые увидел, как будто бы прямо на него несся вражеский танк. Но он крепился и старался не показать своего волнения товарищам.
— Приготовиться к бою! — скомандовал Агеев и тут же назвал необходимые данные для выстрела.
— Огонь! — громко крикнул Агеев. Щелкнул затвор, и тут же раздался выстрел. Орудие подалось назад, стоящих рядом бойцов обдало теплой гарью и на миг оглушило. Сивков даже вздрогнул. Но весь расчет смотрел вперед, на фашистский танк. Через несколько секунд снаряд разорвался почти рядом с танком. Но машина не остановилась. Агеев тут же дал новый расчет данных и, услышав «Готово», скомандовал:
— Огонь!
Снаряд, описав дугу, попал в башню танка и снес ее.
— Есть! Есть! — закричал Сивков. Агеев молча продолжал стоять и всматривался уже в другой танк, который мчался метров пятьдесят левее.
Раздался громкий голос Светлицкого:
— Товарищ командир! Мина!
— В укрытие! — крикнул Агеев.
И только они успели вскочить в траншею, как оглушительно рявкнул разрыв мины. Поднялся вихрь сухого снега, перемешанного с землей. Над головами засвистели осколки. Когда артиллеристы вылезли из укрытия, пушка лежала боком, но, кроме мелких царапин на стволе, никаких других повреждений не было. Вражеский танк приближался. Агеев приказал поднять пушку, произвел расчет и, улучив момент, когда фашисты подставили борт своей машины, скомандовал: «Огонь!» Над фашистским танком поднялся черный дым. Слева и справа от этого подбитого танка дымились еще две вражеские машины — результат работы других расчетов батареи. Фашисты не рискнули двигаться дальше и повернули обратно. Бежавшая за танками пехота оказалась прижатой к земле огнем наших пулеметов.
По передовой пронеслось:
— За мной! Впере-е-ед! Ур-ра!
Советские воины поднялись в контратаку, и мало кто из фашистов спасся от их стремительного удара.
После боя к расчету подошел командир батареи Хадеев. Поблагодарив Агеева и всех бойцов за умелые действия, он объявил, что весь расчет будет представлен к правительственным наградам.
Понравилась статья? Поставь лайк, поделись в соцсетях и подпишись на канал!