Стрелял 67 мотострелковый полк ГСВГ строго по графику, утверждённого приказом командира полка и решением командира роты. Эти листы с решением командиров подразделений вывешивались на видном месте в ротных канцеляриях, в которых красным цветом обозначалась стрельба, синим вождение и т.д. Так в мотострелковых ротах этот лист горел красным цветом! Пехота стреляла три - четыре раза в неделю днём и ночью на стрельбище Помсен и на СОГ (стрелковый огневой городок), который был за парком боевых машин в сторону второго караула. И все, начиная от командира полка и заканчивая начальником войскового стрельбища Помсен следили за выполнением мер безопасности на огневых рубежах и пунктах выдачи боеприпасов.
На Помсене стреляли из всего штатного оружия мотострелковой роты, а также метали боевые гранаты, в том числе и противотанковые. Директриса БМП - это три дорожки и огневой городок БМП, которые там были установлены на качалках. Там стреляли пулькой, то есть имитировали выстрел из пушки трассирующей пулей, а на дорожках - чаще всего штатным выстрелом (инертным). Боевым – кумулятивным стреляли очень редко.
Больше всего гвардии прапорщику Кантемирову нравилось управлять мишенями на ночной стрельбе. Ночью было гораздо спокойней, так как всякого командования было поменьше, чем на дневных стрельбах. А если кто и был, то сидели в основном на центральной вышке. И операторы стрельбища оставались обычно одни с офицерами стреляющей роты, с которыми у них складывались в основном самые хорошие отношения. Итоговая оценка роты по боевой подготовке во многом зависела и от работы операторов направления стрельбы. И потом, ночная стрельба – это было так красиво!
Хотя Тимур уже не стрелял сам, он очень любил наблюдать за слаженной работой операторов-наводчиков БМП. Боевые машины проезжали по дорожкам метров сто, как в ночном поле начинали моргать, имитируя стрельбу, первые лёгкие мишени для стрельбы из ПКТ. Пулемёт давал короткие очереди трассирующими пулями, которые пронизывали темноту ночи красными стрелами и впивались в землю. Некоторые мишени падали и гасли с первых же выстрелов. На пульт управления приходила информация о попадании. А оставшиеся мишени продолжали мигать в ночи. БМП шли медленно, тяжело переваливая через ямы, раздавались ещё пулемётные очереди. Мимо! Тогда мишень падала сама, согласно заданной программе. Ведущий офицер по рации корректировал стрельбу своих операторов. Поднимались следующие два рубежа лёгких мишеней. С вышки были видны только задние габаритные огни боевой машины. И тут программа запускала движущиеся мишени «танк».
Это было красивое зрелище: освещённые большие мишени, похожие на белые паруса, плавно плыли от красных габаритных огней БМП в темноту ночного леса. У каждого оператора-наводчика, согласно заданию, было по три выстрела. Тяжелые мишени «танк» под стрельбу инертными снарядами были сделаны из брусьев и перетянуты специальной плотной бумагой. Боевые машины стреляли с коротких остановок. Было хорошо видно, как снаряды или поражают насквозь бумагу мишени, или пролетают мимо. Тимур, глядя на стрельбу, постоянно думал об одном и том же: «Хоть бы снаряд не попал в ведущие перекладины мишени!» В таких случаях мишень на полном ходу заваливалась набок под колёса тележки, которая тут же сходила с рельсов. Рвались все кабели. Короткое замыкание! Это означало – работа операторам до самого утра. В основном обходилось. БМП доезжали до контрольного рубежа, о чём опять оповещал пульт управления. Офицер, выслушав по рации доклады операторов-наводчиков об окончании стрельбы и проверки оружия, давал приказ механикам на возвращение машин к исходному рубежу. И так заезд за заездом до глубокой ночи.
Обычно на войсковое стрельбище пехота шла одиннадцать километров пешком, а БМП с боеприпасами добирались по специально отведённой дороге сквозь немецкое поле. Жара и пыль этой осенью сыграли злую шутку с гвардейским мотострелковым полком. Очень злую шутку. Третья рота опаздывала на стрельбы на войсковое стрельбище Помсен. Ротный дал команду по "местам" и "вперед", пехота быстро расселась в десантном отсеке, офицеры не заняли места как положено по технике безопасности, а сидели на броне, свесив ноги в люк. Так получилось, что на первой БМП шел техник роты, а ротный на второй. Вот и решил обогнать, чтобы быть первым. Пылища была страшная.
Первая БМП, притормозила перед ямой, и когда выходила из нее, корма опустилась; механик-водитель второй машины в пыли этого манёвра не заметил и на полной скорости наехал на первую. Боевая Машина Пехоты ротного перевернулась. Погибли командир роты, замполит роты и старшина. Двое солдат остались инвалидами. Многие бойцы пролежали в госпитале с различными переломами. С погибшими прощались всем полком. После этого случая все передвигались только по-боевому. Следили за этим. Кого винить? Де юре - ротный, он отвечал за соблюдение мер безопасности при совершении марша, должен был учесть все: пыль, скорость, суету, спешку и все, все , все...
Комбат должен был постоянно требовать выполнение мер безопасности от командиров, и днем и ночью. Так, чтобы и в мыслях не было нарушить. При такой напряженной боевой подготовке, должно было что-нибудь случиться. Это статистика. Где тонко, там и рвётся! Сколько раз "с рук сходило" в разных ситуациях по службе у каждого командира, а ведь случилось только у них. Тут все и судьба, и жизнь, и смерть. Главное, что люди стремились все сделать как надо, как лучше. И были лучшими. Царство им небесное...
Если Вам интересны мои публикации, поставьте палец вверх и подпишитесь на канал — тогда они будут чаще появляться в Вашей ленте новостей. Спасибо за внимание!