- Доброе утро, Тихонович. С днем Победы тебя. Жаль, весна поздняя. Не могу тебе ветку сирени подарить. А я вот хожу, ветеранов поздравляю, военные песни проигрываю. Директор совхоза говорит не ходи, мол по дворам, не беспокой людей. А я хочу поздравить наших ветеранов поименно. Имею такое право, как ты думаешь?
- Конечно имеешь. Полное право имеешь.
Тихонович наметанным глазом пытался определить, сколько же дворов уже остограмило баяниста. Он быстро сварганил немудрящую закуску, налил по стопочке. Выпили. Баянист заиграл. Тихонечко, проникновенно. Музыка брала за душу. Припомнились Тихоновичу и переправа на Висле и ночи в разведке.
А баянист уже понял, что гипноз музыки сработал и тихонечко, так что Тихонович и не заметил, продолжая играть, ушел….
Утром он пришел вновь. Видно было, что он недоспал, не успел опохмелиться, но было что-то такое, что поважнее сна и опохмелки и тревожило душу, разрывало его изнутри.
- Доброе утро. Я баян у вас не оставлял вчера?
- Да нет,-сказал Тихонович,- похмелиться не хочешь?
- Нет, спасибо, как-нибудь в другой раз.
Он вышел, закрыв за собой дверь, подзадержался на ступеньках крылечка, соображая в какой следующий двор ему идти и сколько дворов еще обойти осталось.
�