– Ну, куда ты закатился? – импозантный мужчина в шёлковом стёганом халате, с чеховской бородкой и пенсне на носу, заглянул под дубовый письменный стол и не увидел там серебряного полтинника.
Он поднялся из массивного кожаного кресла, обошёл вокруг стола. Монеты на полу не было.
– Неужели под диван закатилась? Достать, достать непременно нужно! Завтра хорошая сделка намечается. Как без тебя? Ты удачу приносишь, – Станислав Николаевич заглянул под диван. – Не видно ничего... Сейчас телефончиком посвечу.
Взял в руки дорогую модель айфона, включил фонарик, встал на четвереньки:
– Вот ты где.
Полтинник лежал за ножкой дивана. Мужчина лёг на пол, пытаясь дотянуться, и в эту минуту острая боль резанула под лопаткой. Аппарат выпал из рук. Мужчина лежал и смотрел на монету, не в силах шевельнуться.
Этот полтинник маленькому Стасику подарила бабушка. С него началась любовь к деньгам. Они его завораживали и манили.
В детстве любил играть монетами, выстраивая пирамидки из них, раскладывал змейками по комнате и радовался, что пирамидки получались высокие, а змейки – длинные. В его владении было несметное богатство – целое ведёрко дореформенных медяков и «серебра». Он разговаривал с деньгами, рассказывал о своих горестях и победах.
Выпрашивая у родителей мелочь, не тратил её, а аккуратно складывал в копилку. Позже менял на бумажные дензнаки. Все родственники знали, что мальчику на день рождения лучше дарить не игрушки, а деньги
В шестнадцать лет открыл первый вклад в сберкассе по соседству – почти полторы тысячи рублей. Когда на сумму капнули проценты, понял, что на деньгах можно делать деньги. Он стал одалживать одноклассникам, но не просто так, а под проценты. Давал десять, назад получал одиннадцать.
Мама возмущалась:
– Как ты можешь так поступать с друзьями?!
Стас недоумённо пожимал плечами. Его «друзьями» были деньги.
А бабушка поддерживала:
– Когда вы кредит берёте, то проценты платите, да ещё и спасибо говорите.
– Мы кредиты не берём. У тебя занимаем, если очень нужно. Может, и ты проценты брать будешь? – спросила мама у бабушки.
– Не буду. Ты дочь мне. А вот тёте Ларисе под проценты давала, когда у них очередь на машину подошла. Я же с книжки тысячу снимала. Почему я должна терять свои проценты, ради их выгоды?
Папа занимал нейтральную позицию:
– В этом есть здравый смысл.
– Ну, вы Гобсеки! – говорила мама осуждающе.
Бабуля даже своих пятьсот рублей торжественно вручила внуку, как она говорила: «в доверительное управление», за пятьдесят процентов прибыли. Это были большие деньги.
Дальше – больше. В институте суммы пошли крупнее и ставки выше. В обороте постоянно крутилось несколько тысяч. Случалось, что долги не отдавали и даже поколачивали его, если начинал настойчиво просить. Нашёл вышибал, которые за малую толику решали все проблемы, а заодно и его охраняли.
Бабушку с дедом Стас уговорил развестись. Дед упирался долго, не мог понять, зачем это нужно.
– Да пойми ты, – объяснял внук, – я купить кооперативную квартиру хочу.
– Жениться собрался? Обмен сделаем. Мы к родителям твоим жить пойдём. Или они к нам переедут. Вот и будешь сам себе хозяином с молодой женой.
– Не для этого покупаю. Деньги выгодно вложить хочу, – втолковывал Стас. – Квартира никуда не денется, не государственное жильё, собственность. Ты ветеран, тебе не откажут. Завещание сразу на меня оформим и порядок. Сдавать буду. Свои отобью, дальше чистая прибыль пойдёт. А жить будем, как жили.
Уговорил. Купил квартиру на дедушку. Бабушка нарадоваться не могла – как Стас всё рассчитать умеет.
Понемногу начал фарцевать. Отдача выросла в разы. Оделся в заграничные шмотки, выглядел пижоном. Девчонки стелились перед Стасом – завидный жених, упакован, с квартирой и машиной. Но любовь быстро проходила. Не желал он тратиться на своих подружек. Так, помада или коробочка польских теней, да жвачка в неограниченном количестве.
Только Инна долго продержалась. Четыре года рядом была. Стас её баловал иногда, в разумных пределах, конечно. Но и она не выдержала, ушла, оставив все его подарки.
К тому времени уже в НИИ штаны просиживал – сто сорок плюс прогрессивка. Смешно! Он на процентах в три раза больше своего месячного оклада имел. Тогда же с менялами познакомился. Азарт появился – рисковал постоянно. За незаконные валютные операции можно было и срок получить.
Инна только мешала – лишние глаза и уши.
Совсем хорошо стало, когда массовая эмиграция из страны началась. Скупал по дешёвке антиквариат, подавал валюту по хорошему курсу. И радовался жизни.
А в лихие годы буквально из воздуха деньги делал. Глупо было не воспользоваться возможностями, что сами шли в руки. И ваучеры приобретал, и акции по смешным ценам. Капитал рос, как на дрожжах.
Богатым стал: и банк свой, и холдинг, недвижимость в стране и за рубежом. Давно бы от дел отошёл и жил припеваючи. Но не мог. Деньги манили, не давали покоя. Все серьёзные сделки сам проводил. Вот и на завтра планы были.
«Почему ты подвёл меня, – мысленно разговаривал Станислав Николаевич с полтинником, – зачем укатился? И что теперь делать?»
Он моментально из могучего барина превратился в беспомощного старика. Домработница придёт только утром, охрана без сигнала в дом не явится. Телефон рядом, под рукой, но он бесполезен, если тело не слушается.
Станислав Николаевич впервые в жизни пожалел, что живёт один. А ведь могло быть по-другому. Инна его любила. И ушла не просто так. Стас всё помнил:
– Я детей хочу. И замуж. А ты никогда не решишься ни на ребёнка, ни на семью. Деньги для тебя главное в жизни. Но ты забыл, что есть и другие ценности.
Он промолчал тогда. А на другой день квартира опустела. Сначала надеялся, что одумается, вернётся. Когда затосковал, пытался найти. На работу съездил, там сказали: «Уволилась». Караулил у дома матери. Бесполезно. Друзей и подруг её Стас не знал, не особо интересовался жизнью подруги.
Потом закружил, завертел водоворот жизни. Инна отошла на второй план.
Женщины в его жизни появлялись. Но ни к кому не привязывался. Держал около себя месяц, другой, потом отправлял в свободный полёт с небольшой суммой в руках.
Вспоминал иногда Инну с легкой грустью в сердце. Когда случайно встретил недавно, впервые грусть переросла в боль. Тридцать лет прошло, а Инна почти не изменилась – такая же очаровательная, манящая. Рядом – молодой красавец. Одного взгляда хватило, чтобы понять – его сын, как будто в зеркало на себя молодого посмотрел.
Дал команду службе безопасности собрать всю информацию, вплоть до номеров телефонов. Узнал, что до сих пор одна. Позвонил. Инна отпираться не стала.
– Да, Алексей твой сын. Можешь встретиться. Он знает, кто его отец.
– Почему же не предпринял попыток познакомиться со мной?
– Зачем?
– У меня деньги, связи, власть.
– Это ты у него спросишь.
– Почему ты не сказала тогда, что беременна? Я был бы ребёнку отцом, и многое мог ему дать.
– Не думаю, что стал бы хорошим отцом. Но ты это не поймёшь. А дал ты много: свои гены. Мальчик такой же умный, как ты. Деньги зарабатывать умеет. Но в его жизни есть и другие ценности, – повторила Инна слова, которые Стас уже слышал раньше. – Извини, у меня дела. Будь здоров!
Противоречивые чувства раздирали душу Стаса: с одной стороны радость – сын, наследник, а с другой – придётся что-то менять в своей жизни. К этому он не был готов. Но гордился, что парень добился многого и крепко стоит на ногах. Встретиться так и не решился.
И теперь, валяясь в одиночестве на паркете из мербау, повторял как заклинание одни и те же слова: «Завтра точно позвоню, только нужно до утра продержаться… Завтра точно позвоню, только нужно до утра продержаться…» – и слёзы, скатываясь по лицу, капали на дорогой паркет.
Наталья Литвишко
Понравился рассказ? Ставьте лайк и делитесь информацией в социальных сетях! Буду признательна и благодарна!
Не забудьте подписаться на мой канал, чтобы не пропустить ничего интересного.