На стадионе русский болельщик со стаканом пива в руке пытался выгнать с их законных мест других русских болельщиков, тыкал им своим билетом. А когда ему объяснили, что его места рядом, и их заняли какие-то латиноамериканцы, он постоял, покачиваясь, покряхтел, посмотрел на заокеанских гостей туманно, еще покряхтел и, так ни слова не сказав, развернулся и ушел куда-то вдаль грустный и поникший, все так же со стаканом пива в руке, ушел, не расплескивая.
Пожилой французский болельщик, сидевший на стадионе возле прохода, делал жесты молодой русской женщине, которая стояла рядом.
Он говорил:
- Мадам!?!
Потом заворачивал руку и хлопал ладонью по соседнему сиденью.
И снова:
- Мадам!?!
И снова хлопал по сиденью.
Когда к русской женщине подошел ее русский муж и внимательно посмотрел на француза, француз поглядел на него с уважением, развел руками, дернул подбородком и сказал:
- Месье!
В метро русская полная женщина лет пятидесяти в джинсах в облипочку обнимала стройного мексиканца лет тридцати. А он обнимал ее. Она вздыхала. И он вздыхал. Проходили поезда. Они стояли.
В итальянском ресторанчике возле Никольской сидели русская семья: три русские женщины - сорока лет, тридцати и двенадцати. Которая двенадцати была в панаме. С ними бородатый дедушка лет восьмидесяти с подрагивающей головой. Два испанца средних лет угощали их пиццей. Похоже, испанцы, снимали у них жилье, и русское семейство отправилось показать им Москву. Говорить они пытались по-английски:
- Ду ю лайк Москоу?
- Йес-йес, Москоу из найс.
- Ду ю лайк Руссия?
- Йес-йес, Руссия из вери найс.
Потом они встали и пошли к выходу. Испанцы вели русского дедушку под руки, голова его дрожала. Испанцы спрашивали русских женщин в дверях:
- Пицца - найс?
- Йес-йес, - отвечали русские женщины, - найс!
А та, которая в панамке говорила:
- Вери найс!
А дедушка ничего не отвечал, испанцы помогали ему подниматься к выходу по ступенькам.
Около полуночи в магазине, в очереди на кассу два стоявших перед нами неопознанных латиноса, три стоявших за нами красно-белых датчанина и еще пять желто-зеленых бразильцев покупали водку и пиво. И только мы, русские люди, - Белевскую яблочную пастилу, у нас в Петербурге ее не продают.