Чудеса, осуществляемые в Библии людьми Божьими, напоминают техническую магию египтян. Налицо множество аллюзий на магическую силу известных предметов, жестов, чисел, слов и т.н. Неожиданное волшебное преображение является важной характеристикой этих рассказов. Жезлы Моисея и Аарона, брошенные наземь, превращаются в змей; воды Нила обращаются в кровь, пыль земная — в мошек. Слово Илии чудесным образом делает неистощимыми хлеб и масло: Елисей очищает воды Иерихона солью, а куском дерева заставляет всплыть утонувший топор; Моисей волшебным жезлом наводит кары на Египет, разделяет Красное море и высекает воду из скалы: посох Илии воскрешает сына Сонамитянки; ударом милоти (милоть — плащ. — Прим. редактора.) Илии разделяются воды Иордана; прикосновение к костям Илии воскрешает умершего. Имея в виду магические жесты, мы можем вспомнить о том, что Моисей, воздев руки, решил судьбу сражения с Амаликом, или о том. как приклонился Илия к земле, призывая дождь. Числовая магия играет значительную роль в падении Иерихона: семидневная осада, семь священников и семь груб. Три стрелы, вонзенные Иоасом в землю, даруют ему три победы над Арамом. Символические поступки пророков также относятся к этой категории магии, ибо они, безусловно, воспринимаются как чудодейственные. Магическая сила слова выражена повсюду. Клятвой останавливает Иисус Навин солнце, а вера в эффективность благословения или проклятия пронизывает все религиозное сознание Израиля.
Остается признать, что значительный пласт магических представлений проходит через всю Библию. Он наличествует и в Пятикнижии, и в профетических текстах: собственно, основные принципы священства и обрядовости особенно сильно пропитаны магизмом. Но как раз в силу того, что пророческие тексты также содержат те же установки на магизм, их очень трудно свести к язычеству. В конце концов, пророки были ревностными воителями Йахве против всех видов язычества в Израиле.
Этот магический пласт в религиозном сознании Израиля является, конечно, наследием языческого прошлого. Но это достояние древности стало в Израиле средством для выражения совершенно новых, а именно неязыческих идей. Это преобразование магического материала является одной из поразительных черт в истории иудаизма.
Характерная особенность библейской магии заключается в том, что в ней отсутствует мифологический базис. Магические приемы использует человек Божий, но не сам Бог. Эго кардинальное различие. Это значит, что библейское чудо имеет совершенно отличный от языческих аналогов ценностный ориентир. Как было отмечено выше, магия понимается Библией как своего рода мистическое знание о якобы природных силах, чья тайна стала доступна чародею. По своей сути это идолопоклонство именно потому, что оно обезбожено. Совершенно другая картина дается нам в деяниях человека Божия. Чудо не проистекает из его собственных действий или заклинаний, — внутренней, природной, необходимой (одним словом, магической) связи между чудом и человеком с его манипуляциями нет. Для иудейского религиозного сознания чудо — дело «десницы Господней». Библейское предание усвоило колорит египетского чуда, но языческий материал приобрел абсолютно новый вне языческий символизм.