Конечно, про женскую логику можно зубоскалить бесконечно… мужская тоже иной раз такая подстава, но в тот раз точно была женская. А точнее – подруги моей сестры-биолога – подруга-биолог.
Нет, я не хочу сказать, что биологи непременно нелогичны или очень женщины. Отнюдь. Просто обычно никого не удивляет, что они любят животных, правда? Ну, вроде как это же как раз логично, иначе зачем вообще становиться биологом, если ты кошек не любишь, допустим. Или тараканов.
Но знаете, я вам, может быть, секрет открою: любовь – она такая, ёлки, разносторонняя бывает. Можно быть собаководом и любить собак. А можно быть кролиководом и… любить кроликов. В супе. А можно быть биологом, да. И варить, допустим, бурозубок. Нет, я не сошла с ума и не описалась. Не описАлась!! И варить там не абы как, а «чтобы косточки легко очистились от плоти».
И это не сценарий триллера, а биологические будни! Думаете, пусть биолога розами усыпан? А фигу… Они там чего только ни делают! Варёные бурозубки – это цветочки ещё… Но больше я вам ничего не скажу!
В общем, эта подруга-биолог была ещё бОльший биолог, чем моя сестра. У неё было две «вышки», но дома почему-то ни одной твари. В смысле, какие-то твари периодически, конечно, появлялись: жрали борщ, курили в туалете, требовали секса, глаженых рубашек и говорили претензии. После претензий обычно и вылетали. А вот тварей шерстяных и с хвостом подруга-биолог живых как-то не приветствовала – всё больше предпочитала варёных. Есть не ела, но изучала жутко успешно. Даже стала кандидатом или даже доктором. Я не точно знаю, но кем-то стала.
Как большинство учёных человеком в быту она была неприхотливым (хотя почему была? Она и сейчас есть, славабогу! Пусть, человек она хороший). Так что когда она пошла на рынок за джинсами – это было вполне себе обычное действо: в самом деле, не в бутик же ей идти, ей богу, за джинсами. Это была почти цитата, если что. Потому что я сама считаю, что доктор или даже кандидат, а биолог тем более, за джинсами и в бутик может заглянуть. Но я, наверное, так думаю, потому что я не доктор, не кандидат и даже не биолог. Еще не постигла дзен.
В общем, пошла она себе, пошла… Вы, может, знаете, какие рынки были лет 10-15 назад? Там было вообще всё – и штаны, и гречка, и трусы, и попугаи. Джинсы мерили все одинаково – стоя на картонке, прикрыв задницу куцей занавеской в цветочек, приговаривая про себя как мантру:
- Да кому ты там нужна со своими трусами! – по-моему, мантра действовала как массовый гипноз, и народ реально проходил мимо цветастой занавески, за которой пряталась докторская попа. Ну, или кандидатская.
Время шло. Занавески в цветочек слились в одну общую цветастую ленту, подруга-биолог уже не помнила, в какой конкретно цветочек были вон те джинсы, которые ей более или менее подошли. А другие не подходили совсем. Или подходили, но уже всё надоело, и душа требовала чего-то более интересного, чем джинсы. Хотя джинсы были нужны и нужны очень давно. Знаете, 15 лет назад ещё не вошло в моду джинсовое рваньё, и дырки на коленях воспринимались тем, чем они и были – дырками. А не трендом.
В общем, джинсы были нужны, но не хотелись. А хотелось коньяку, что ли. Или семечек.
И тут, в полном отупении от цветастых занавесок подруга увидела светлое пятно. Хотя, строго говоря, оно было угольно-чёрным, но при этом так радостно махало хвостом, ушами и языком, что подруга ощутила его как светлое и очень пожелала. Пятно оказалось щенком ризеншнауцера. Между прочим, породистым: это подруга как биолог определила прям сразу на глаз, даже не надо было варить.
Как породистый щенок оказался в корзинке на рынке? Этого продавец сказать не мог. Или не хотел. Когда подруга начала прижимать его к стене, продавец облился потом (подруга – дама статная, габаритная и решительная) и проблеял, что «друг попросил продать».
Следствие зашло в тупик. Если бы подруга захотела, то она бы продавца дожала, конечно. Но она не хотела. Она устала от цветастых занавесок и холодных картонок. Она не хотела уже даже джинсы. Она хотела щенка ризеншнауцера.
Джинсы стоили 800 рублей. Щенок ризеншнауцера стоил тысячу. Это была последняя тысяча у подруги-биолога до зарплаты. Зарплата была через неделю.
- Ай, ладно, не сдохну за неделю, - залихватски решила подруга-биолог (у неё в голове, как она потом уверяла, случилось какое-то временное помутнение) и сгребла щенка в охапку. Не веря своему счастью, продавец схватил деньги и в секунду испарился. Или, возможно, провалился, потому что немножко пахнУло палёным.
Подруга-биолог не сразу поняла, что вообще произошло, как у нее в руках оказался этот вертлявый кусок радости. Помутнение в уме прошло, она поминутно восстановила в памяти события последних десяти минут и поняла: обмишурили! Ни джинсов, ни денег не осталось – зато в довесок дали вот это.
«Это» оказался не просто щенок ризеншнауцера, а щенок-девочка. «Ну что ж, - решила подруга, - не варить же… тьфу, не топить же её». Щенок радостно согласился и устроился поудобнее: подруга ему, то есть ей, нравилась гораздо больше плута-продавца. И поехала домой.
Но не сразу. Сестра рассказала, что сразу с рынка подруга-биолог пришла к ней в гости. Сестра, собственно, ждала её, ведь та должна была похвастаться новыми джинсами. Но не смогла. Похвасталась щенком ризеншнауцера. Между прочим, породистым! И женского пола.
Так у подруги-биолога появилась Герда. И исчезли из жизни все прочие твари.