Естественно, что вся история с Михиным пролётом мимо собеседования не могла не сказаться на Ромке-Косяке. Ромка поставил на карту весь свой и без того скромный профессиональный авторитет (который, надо сказать, ему дорогого стоил). Сколько раз он сам подставлял людей, которые за него просили, а тут он вдруг подставился сам. Причём «накосячил» даже не своими руками. Предстоял серьёзный разговор.
Миха был всё на той же скамейке возле подъезда, где вот уже второй день пытался осознать, как же так произошло, и почему счастье, которое было уже в руках, так быстро от него ускользнуло. Пейзаж несколько скрашивал факт наличия исполненной мечты в виде ржавой Газели, поэтому тосты на скамейке в этот вечер были двойственными. С одной стороны, вновь прибывающие кореша продолжали поздравлять с покупкой, а с другой, те из них, кто уже был в курсе истории с пролётом мимо собеседования (естественно без подробностей) поднимали свои пластиковые «бокалы» не чокаясь. За этим занятием Ромка и обнаружил Миху.
Дословно приводить здесь состоявшийся диалог не имеет смысла, ибо парламентских выражений прозвучало немного, а если записать, то что прозвучало - потеряется смысл. Он был не в бранных словах, а в их интонациях. В общих чертах - Рома донёс до Михаила что тот неправ, и подобное поведение непозволительно. Что за такие вещи, в конце концов, бьют «лицо». Одним словом – всё то, что до Ромки донёс чуть ранее его директор, прождавший Миху целый день, только с поправкой на отсутствие у Романа не только филологического образования, но и знания значения слова «филология». Миху же, в свою очередь, от того чтобы на месте «ушатать» Романа за все эти слова, да ещё и сказанные при посторонних в столь грубом тоне, остановило только то, что он чувствовал за собой вину. И был основательно пьян. Миха ограничился указанием на переход Романом границ дозволенного. И после краткого перечисления всех тягот, которые он был вынужден понести в день, когда пропустил собеседование, отметил, что теперь ещё и Роман взялся ему на мозги капать. Ромка-Косяк рассудил просто – Миха мужик серьёзный и ни о каком «горячем» конфликте с ним речи идти не могло - заведомый проигрыш и по габаритам и подходу к жизни. В общем сошлись на том, что Миха проставляется, чтобы загладить свою вину. Нарисовался «долг».