Давно собиралась прочесть труд Пыжикова, посвященный старообрядцам, а тут на выставке с посетителем любопытный разговор состоялся о народной вере. Мои рассуждения, основные тезисы которых уже упоминала в статьях, посвященным неославянизму и староверам, ему напомнили Пыжикова, о чем он мне и сообщил, порекомендовав обязательно познакомиться с исследованиями историка, посвященными старообрядцам, уточняя, что именно они - носители той самой веры.
Возникший когнитивный диссонанс, всколыхнувший меня в тот момент, не был высказан - не родились убедительные доводы, да и как опровергать автора, чей труд неизвестен, поэтому несогласие загнала до поры поглубже, до окончания чтения его "Граней русского раскола".
При всей близости и общности мировосприятия, читая, не могла отделаться от ноющего ощущения какой-то неточности, она прорезалась позднее - народная вера, так называемое язычество, действительно сохранилась у староверов гораздо в более "первозданном", если так можно выразиться виде, нежели в "стенах" православной постниконианской церкви, но лишь как в сите с более крупной ячеей. Ведь старообрядчество, ( за исключением беспоповцев, формально отказавшихся от института жречества) не избежало основного маркера, которым я наделила для себя веры, вобравшие в себя, но не являющиеся "народной" - институт посредничества, именно здесь лежит водораздел между верой и религией.
Как таковых свидетельств о наличии централизованного института посредничества в язычестве нет, это конечно не является доказательством его абсолютного отсутствия, но с большой долей вероятности позволяет предположить такую возможность. Этот важный момент является сутевым. Это та причина, по которой христианство на протяжении веков так и не смогло ассимилировать язычество - вспомните кладбищенские трапездничания на Троицу, сплёвывание через плечо, "чурания" и другие сохранившиеся распространённые обычаи.
Национальная традиция?
Да, но сохранилась она только потому, что основы народной веры были естественным образом интегрированы в жизнь этноса и передавались из поколения в поколение вместе с традициями естественной здоровой жизни, которую они и окормляли. Важнейшим "передаточным звеном" основ и ритуалов веры была семья (род), и пока она существовала в "здоровом алгоритме", процесс передачи осуществлялся без участия внешних сил. Более того, люди формально "не верующие", но живущие здоровой семьей с сохранённым традиционным укладом, бессознательно несут, взращивают и передают зерно этой веры новым поколениям.
Выходит, что неизбежная социализация веры, выстраиванием института жречества - религии, создающего устойчивый экзоскелет, всегда ослабляет позиции любой религии, ведь уничтожив/исказив его - уничтожится/исказится и вера, в отличии от народной веры, для которой храмом была традиция и семья, жречеством - отцы и деды, а церковью - роща и берег реки по-соседству.
Если мы принимаем за аксиому тезис о "безпосредническости" любой народной веры и её способность существовать в форме "двоеверия" параллельно с внешним экзоскелетом новой обрядовости
(что подтверждает история христианизации язычников и шаманистов всех континентов: взять хоть американских католиков с Хеллоуином, днем Мертвых и другими праздниками или африканских католиков с культом вуду и ему подобными, хоть восточно-сибирских православных шаманов, вплетавших образки Николая Угодника в обрядовый костюм для камлания, хоть русских православных, с масляничными гуляниями и кладбищенской тризной , после посещения церкви на "Троицу"),
гармонично встраивающейся в формальные ритуалы, сохраняя неизменной суть, как вода, принимающая форму сосуда, но не меняющая сущностности воды, то в концепции язычества=староверства Пыжикова, без ответа на вопрос, что же такого отличного произошло (или должно было начать происходить) с реформами Никона, что народная вера взбунтовалась настолько, что ушла во внешний раскол, что же на самом деле стало причиной, не поводом (двуперстие и переписка книг), а истинной причиной, почему вера народная (если всерьёз относится к данным исследования Пыжикова) интегрированная в православие вдруг взбунтовалась, что разделилась на два источника, мы не поймем, что есть МЫ в настоящей действительности.
Что же до критики, то, пока пожалуй, главная ошибка Пыжикова в том, что открыв список "охранителей" народной веры старообрядцами он ставит точку, в то время, как следует начать перечисление, ведь любой человек, живущий по чистой совести и сохраняющий традиции семьи уже носитель той самой народной веры, и не так важно форму какого сосуда принимает вода, если он чист!
В этом смысле староверы не единственны и не уникальны, просто в силу сохраняемой строгости бытия, поддерживать традицию легче, нежели в окружении агрессивных культур распада. Вот он ответ, казалось бы, что проще - спрячься подальше и живи в традиции, но тут со староверами играет шутку история, воплотившаяся судьбой семьи Лыковых, и показавшая на профанном, физическом уровне, что происходит с человеком, заключенным в стерильную среду - он утрачивает способность сопротивляться внешним воздействиям. Устоит ли душа соблазнам?
Возвращаясь к "Граням русского раскола". Как любой оригинальный взгляд на известные исторические события, труд оказался очень интересным, слабым звеном версии участия гедеминовичей-униатов в судьбе Романовых пока вижу Тишайшего, с его историческим наследием, хотя в аспекте влияния наставника Морозова (известного старовера) и этот довод укладывается в предложенное Пыжиковым толкование исторических событий. (Кстати, всё больше нынедействующий правитель напоминает Тишайшего, и по реперным точкам матричных совпадений, и в алгоритмах правления, и по их итогам, такое вот наблюдение.)
Чтение продолжаю, мысли "для покрутить" любопытные. Есть у староверов то, что заставляет меня на чаше исторических весов склоняться к православию - ярко выраженная антиимперскость, подтверждение которой сквозит с первых страниц труда столь симпатичного мне Пыжикова...
Истории не дана сослагательность, поэтому не имея иного пути, чем имперский, опирающийся на историческую индоевропейскую общность, обрекать его расколом на уничтожение, было равносильно уничтожению. Возвращаюсь к давно посетившей меня мысли о том, что деятельность староверов, несомненно чистая и полезная для душ конкретных людей, была антигосударственной по сути, и пока нет замены государственности, сохраняющей страну, она будет таковой и оставаться.
Нет у меня пока ответа, что правильнее, раскалывать сосуд, чтобы не пить "загрязненную" воду или пытаться очищать воду из "испачканных" кувшинов, но последнее оставляет хотя бы шанс.