100 лет назад здесь кипела жизнь. И, несмотря на то что деревенька постоянно горела из-за близости лесных массивов и дальности пожарной службы, людям нравилось здесь жить. За студеность воды в местных родниках деревню назвали ласково – Свеженькая. А богатую йодом и минералами воду из местного источника ведрами увозили москвичи. Благо, построенная в царской России железная дорога соединяла Свеженькую напрямую со столицей.
В cоветское время, «на кой-то ляд», как говорят местные, некогда единую деревню решили разделить аккурат по железной дороге: правая половина досталась Рязанской области, левая – Мордовии. В результате чиновников в Свеженькой стало в два раза больше, а порядку – в два раза меньше. Да и гореть она стала чаще. Последний раз об этой деревне громко говорили в 2014 году, когда пожар как языком слизал обе половины, оставив пепел и прах.
Сегодня с мордовской стороны еще теплится жизнь. В то время как рязанская остается выжженным Зазеркальем своего соседа. Команда YA62.ruдобралась до Свеженькой только со второй попытки. Кто же знал, что в деревню в Рязанской области можно попасть только через Мордовию…
Деревня Свеженькая – вернее та ее половина, что находится в Рязанской области, – относится к Шацкому району. Наверное, здесь должно было быть все сказано, но команда YA62.ruповерила навигатору, который бодро проложил дорогу через многострадальную Вышу, отметив ее как основную. На деле «магистраль» выглядит вот так:
Стоит ли говорить о том, что машина в болотистую жижу села так плотно, что тащили ее добрые вышенцы трактором. А сам спаситель – тракторист дядя Юра – все то время, пока стоял в грязи на коленях, чтобы подцепить наш внедорожник, причитал: мол, не ездит по этой дороге никто уже много лет, и в Свеженькой, наверное, никого уже и живых-то не осталось, и «вертались бы вы лучше домой». Но напоследок машет в сторону соседнего населенного пункта: вон по этой дороге, говорят, еще можно проехать до Свеженькой. Идет она через лес, но зато почва твердая. Мол, к закату точно доберемся. Не добрались…
Опытным путем журналисты YA62.ruвыяснили, что с рязанской стороны в Свеженькую дорог больше нет. Оставалось уповать только на то, что на жителей деревни не наплевать хотя бы властям Мордовии. Признаться, увидев, как выглядит в соседнем регионе дорога через глухой лес, где нет ни единой живой деревни, нам стало в очередной раз стыдно за Рязань. Весь путь до Свеженькой был таким:
Мордовская Свеженькая в целом внушает если не оптимизм, то здоровую деревенскую ностальгию. Здесь уютные деревянные домики, качели на дереве, старушки на лавочках и даже целая улица новых домов. Как рассказали местные жители, их отстроили мордовские власти после пожара 2010 года, так как многие в Свеженькой тогда лишились жилья. А еще здесь есть магазин, отделение почты и даже таксофон.
По ту сторону железной дороги, с рязанского края, нет ничего. Кругом сгоревшие избушки, которые заросли травой и бурьяном. Зато над всем этим тленом гордо реет триколор с крыши местной администрации – единственного здания, которое выглядит обитаемым. По первым ощущениям кажется, что в этой части деревни больше никто не живет. На фоне всеобщей разрухи и забытья апокалиптично выглядит ровный асфальт и свежие дорожные знаки внутри деревни.
– Это счастье нам привалило после пожаров 2010 года, – рассказывает жительница рязанской стороны Нина Павленко. – Вы, наверное, знаете, что раньше к нам была дорога из Выши? Так как в Свеженькой всегда работало лесное хозяйство, эта дорога отсюда и глубоко в лес была устлана бетонными плитами. И всего четыре километра на ней было провальных, болотистых. Когда пожар случился, до нас спасатели ехали четыре часа. К приезду пожарных тут уж все сгорело. Мы просили тогда: сделайте нам ту дорогу хотя бы так, чтобы машины не застревали. Власти сказали: слишком много денег надо, целый миллион! А потом приехали и закатали в асфальт все деревенские дороги. Мы за головы схватились: кому тут этот асфальт нужен? На каблуках в огород ходить? А местные власти и отвечают: мол, скажите за это спасибо, потратили на вас восемь миллионов.
Нину Васильевну и ее мужа все, кто жив остался, в Свеженькой называют не иначе, как «москвичи» и «грамотные». Приехали они в деревню в 80-е годы, но историю местности знают хорошо и постоянно борются за права жителей. Иногда даже выходит толк.
– Муж у меня военный, был в Афганистане, – вспоминает женщина. – Когда вернулся оттуда, сказал: теперь мне нужна только тишина. Друзья посоветовали Свеженькую: воздух, чистый, лес, природа. Да и поезд ходил из Москвы прямой. В 2001 году его отменили. И мы долго воевали за то, чтобы вагоны московские цепляли к мини-поезду из Сасова, который идет в Свеженькую. Потом отменили и эти вагоны. А мы остались здесь. Значит, такая наша судьба.
Нина Васильевна с мужем постоянно писали и в администрацию Шацкого района, и на имя губернатора Рязанской области просьбы улучшить условия существования людей в Свеженькой. Здесь, например, долгое время не было газа и водоснабжения, электричество работало с перебоями, а дорог, говорят, отродясь не видели.
– Люди здесь брошены, – отмечает пенсионерка. – Но как же так получилось? Победу ведь одержали не только солдаты. А вот эти жители, они тоже победители. Здесь всю жизнь добывали лес, самый лучший! Когда деревья – в три обхвата. И шел этот лес на возведение мостов, городов, потому что все было разрушено. Москву после войны надо было отапливать. И люди здесь, в Свеженькой, работали круглосуточно. Лес валили, грузили, отправляли. А кто это делал-то? Женщины и подростки.
Из воспоминаний местных жителей удается узнать, что железную дорогу через Свеженькую проложили в 1901 году. И сразу здесь заработало два лесных, как модно называть сейчас, «кластера» – князей Гагарина и Нарышкина. Свеженькинцы, по воспоминаниям предков, рассказывают, что проблемы с дорогами не мешали «хозяевам» едва ли не каждый месяц объезжать владения и справляться у местных, как они поживают и не надо ли чего. Современные чиновники подобной крепостью духа не отличаются.
– На моей памяти было две истории, – рассказывает Нина Васильевна. – Однажды зимой чиновники из Шацка поехали к нам на собрание на снегоходе. Застряли в сугробах и шли до Свеженькой семь километров пешком. Второй раз поехали к нам в дождь и застряли на той самой дороге в болоте. Мимо проезжала хлебная лавка, в которую они забрались и докатили до Выши, решив бросить попытки добраться до Свеженькой. С тех пор мы тут никого и не видели.
– Я здесь с самого детства живу, – рассказывает жительница рязанской стороны деревни Галина. – И раньше было совсем по-другому. В Свеженькой были не только производства, но еще и большой клуб, огромная школа и даже интернат для детей, которые ездили сюда учиться из самых отдаленных сел. В школу ходило порядка тысячи детей, учителя работали в две смены. Народу в Свеженькой было тьма! Сейчас производства здесь нет. Лес пилят – везут в другие города, регионы, и там уже обрабатывают. Даже станцию закрыли. Два раза в день ходят в Сасово два вагона – ездим в город в больницу да за лекарствами, и не дай бог опоздать.
Ходят мрачные легенды о том, какие противостояния раньше существовали между жителями мордовской и рязанской Свеженькой. Поговаривают, что в этой деревеньке часто пропадали люди. А коли милиция труп находила, то перекидывала его соседям, те в обратную сторону, и так – до бесконечности. Пока тело не было какой-нибудь ночью уложено на железнодорожные пути. А это уже – нейтральная территория.
– Сейчас с мордовцами дружно живем, делить нам больше нечего, да и не осталось тут уж почти никого, – говорит Галина. – А в детстве остро противостояние чувствовалось. Особенно когда хлеба не хватало. Мы, мелкие, прибегали на ту сторону в магазин, чтобы хлеба взять по карточкам, а продавцы в первую очередь своим выдавали. А нам дадут на неделю две буханки на 10 человек – и идите отсюда.
– Самым трудным временем был сенокос, – вспоминает местная жительница. – Заводы останавливались на неделю, и за это время нужно было накосить и запасти сена на всю зиму для скотины. Жили-то только подсобным хозяйством. Все местное население ходило за 30 км от Свеженькой, на луга. И оттуда потом сено привозили.
– После пожара 2010 года, когда тут все погорело, на мордовской стороне отстроили новые дома, а рязанских погорельцев, кто того желал, переселили в квартиры в Сасово, – вспоминают местные. – Мы просили, чтобы нас из Свеженькой тоже переселили. Но нам тогда ответили, что нет такой программы и денег тоже нет. Когда в деревне почти никого не осталось, сюда провели газ и коммуникации, заасфальтировали дорогу. Сейчас в Свеженькой на рязанской стороне постоянно проживает человек 15. Это шесть дворов.
Несмотря на то что пожар 2010 года у всех на слуху, страшнее его была катастрофа 2014 года. К тому моменту люди успели только выкопать противопожарные пруды в деревне. Но и это им не помогло.
– Пожар был страшный, – вспоминает Галина. – Хоть и был апрель, вода еще кругом стояла. Откуда он взялся – никто так и не понял. Только прыгал с дома на дом огонь, горело все – и деревья, и трава. А начался он в мордовской стороне. И до сих пор не ясно, как через железную дорогу перешел. Бабы бежали по траве – подолы горели. Бежали куда глаза глядят. А вокруг все горит: куры, скотина, дома. На второй день после пожара по всей деревне вой стоял. В вокзале тогда ночевали. Его огонь не тронул.
На мордовской стороне Свеженькой есть не только магазин и почта. Здесь же стоит и железнодорожная станция. Пусть закрытая, но ухоженная. А еще здесь есть самодельная церковь. И даже настоящий мемориальный парк, созданный руками человека, которого все в шутку называют «местным художником».
Станислав Лихин родился здесь. Здесь и помирать собирается. Всю свою старость он вместе с супругой пытался сохранить в Свеженькой крупицу истории, бережно собирая исторические валуны по лесу и создавая музей Нарышкиных. Но музей сгорел в пожаре, а супруга умерла. И остался у старика в этом мире только верный пес Бой да история деревни Свеженькой в памяти.
– Моя бабушка уговорила приехать сюда жить моего деда в 1918 году, – рассказывает старожил деревни. – Дед тогда вернулся с Первой мировой войны, руку потерял на фронте. А в воинском приказе у него написано было: коли был пастухом до войны, то и вернуться должен на ту же работу. Бабушка тогда деду сказала: надо в Свеженькую ехать, там лес. А где лес – там и работа. Да и на станции можно устроиться служить. Правда, с работой у однорукого офицера не сложилось: грузить лес и двумя-то тяжело. Тогда дед решил, что будет сам поднимать свое хозяйство, занялся огородом, скотиной. Обеспечивал бабушку, детей и даже внуков. И все один.
Станислав Лихин вспоминает, что практически все социальные объекты в Свеженькой построили пленные немцы, которых ссылали в лес начиная с 1944 года. Школа, интернат, клуб на мордовской стороне – все их рук дело.
– Бабушка у меня была очень дипломатичная женщина, – вспоминает местный художник. – Потому и обращалась с немцами хорошо. К нам часто заходил Ганс – зубной врач – и лечил маму, меня… Как-то на Пасху пришли к нам в дом немцы – побираться. Бабушка им поднесла стопку блинов и яйца. Они в ноги ей упали и давай руки целовать. Плакали.
– А в 1945 году, когда Берлин бомбили, жена Ганса прислала ему письмо и фотокарточку сыновей. Он так растрогался, что пришел к моей бабушке поделиться радостью – какие мальчики у него растут. А у бабушки на стене фотография семейная висела. Ганс увидел и спрашивает: что за юноша рядом с ней? Бабушка заплакала и говорит: это сын, погиб на войне. Ганс так расстроился, что поднял руки вверх и закричал: я не стрелял! Не стрелял! Я только лечил!
Спрашиваем у Станислава Лихина, помогают ли местные власти выживать последним поселенцам Свеженькой. Отвечает задумчиво:
– Я не ощущал. Когда парк мемориальный делали, об одном просили чиновников: если не хотите помогать, то хотя бы и не мешайте.
Совсем скоро эта уникальная и такая богатая на легенды деревня умрет. По подсчетам местных, сейчас в обеих частях Свеженькой живет четыре десятка человек. Еще на лето приезжают дачники. Но все понимают, это лишь вопрос времени. Мордовская дорога поддерживает здесь некое подобие существования: по ней ездят школьный автобус и продуктовая лавка. Рязанская сторона, по традиции, сделала вид, что Свеженькой на карте области не существует. А люди… Ну что люди... До первого лесного пожара.
Большой фоторепортаж из Свеженькой смотрите по ссылке.
До Свеженькой добралась Дарья Копосова
Фотографировала Мария Илларионова
Путь прокладывала Наталья Кратенко
Читай, где удобно! YA62 в Яндекс-новостях
