Здание МИД на Смоленской – одну из семи московских высоток – знают все. Поначалу многоэтажных строений в стиле сталинского ампира, назначением которых было «отразить в художественном образе чувство гордости советских людей за свою державу», планировалось возвести восемь, но административное здание в Зарядье из-за смерти Сталина так и не было построено. На его месте появилась гостиница «Россия». Теперь там парк. Высотки же пребывают в добром здравии.
Интересно, что небоскребами считаются только пять из них: гостиница «Ленинградская» и здание у Красных Ворот не дотягивают до общепринятого мирового стандарта в 150 метров. Разумеется, возведение 27-этажного здания МИД РФ, гордо развернутого фасадом к Бородинскому мосту, видное с самых окраин, с 28 лифтами (из них 18 скоростных!), четырьмя эскалаторами, ведущими в подземную часть сооружения, и прочими чудесами техники, в свое время вызвало фурор. «Чувство гордости советских людей» подчеркивает украшающий фасад герб СССР площадью в 144 квадратных метра.
Высотка на Смоленке единственная, чей шпиль не увенчан звездой. История этого отличия такова. По замыслу авторов, архитекторов Гельфрейха и Минкуса, зданию шпиля не полагалось. Когда готовые проекты легли на стол генералиссимуса, он, в общем, остался доволен всем, кроме отсутствия шпиля. По легенде, Сталин вооружился карандашом и подрисовал недостающее, прокомментировав это так: «Ну вот, пусть будут все такие: востроносенькие».
Каменная надстройка проектом не предусматривалась, пришлось делать облегченную конструкцию из листовой стали. Понятно, что звезды это хрупкое сооружение не выдержало бы.
Хотя высотка и считается главным признаком Смоленской площади, адрес у нее другой: Смоленская-Сенная площадь, 32/34. Собственно же Смоленская площадь начинается от МИДа через дорогу – через Арбат. Дом с гастрономом № 2, известный каждому, чья молодость пришлась на советское время, появился на карте города уже после революции – на месте ресторана Зверева и чайного магазина Перловых. В 1931 году здесь открылся магазин Торгсин, расшифровывающийся как «торговля с иностранцами». В голодные, нищие годы, когда самое необходимое можно было приобрести не иначе как по карточкам, этот остров изобилия казался недоступным раем, где можно было купить все.
«Сотни штук ситцу богатейших расцветок виднелись в полочных клетках. За ними громоздились миткали и шифоны и сукна фабричные. В перспективу уходили целые штабеля коробок с обувью, и несколько гражданок сидели на низеньких стульчиках, имея правую ногу в старой, потрепанной туфле, а левую – в новой сверкающей лодочке... Где-то в глубине за углом пели и играли патефоны» – так описывает этот оазис и этот контраст правой и левой ноги Булгаков в «Мастере и Маргарите». Понятно, что «старая, потрепанная туфля» принадлежала явно не иностранке.
Главной задачей торгсинов был именно сбор валюты – для выполнения масштабного пятилетнего плана. Но вливаний интуристов для этого явно не хватало. И власти решили смягчить условия задачи. Во-первых, не требовать документов о происхождении валюты, а во-вторых, разрешить приобретать дефицит любому гражданину – за золото и драгоценности.
Также иностранцев пытались привлечь легко вывозимым из страны антиквариатом. В общем, и бабушкины шкатулки, и закрома родины по части реликвий благодаря этой системе значительно обеднели. Торгсины прикрыли в 1936 году. Через тридцать лет валютная торговля была возобновлена, но уже в магазинах «Березка», которые в свою очередь почили на волне перестройки. А в доме № 2 по Смоленской площади открыли гастроном, занимавший в сердцах москвичей второе после Елисеевского место. В брежневские времена в городе только в этих двух магазинах можно было на законных основаниях отовариться алкоголем аж до одиннадцати вечера, остальные закрывались. Ночная жизнь в Москве тогда отсутствовала как класс.