Содержание: Радиоперехват | Немного теории | Шифр JN-25
Когда в большинстве исследований, посвящённых сражениям в Коралловом море или при Мидуэе, повествование перемещается с японских планов на ответные действия флота США, то в в качестве вступления обычно ограничиваются чем-то вроде «но американцы, взломавшие японские шифры, уже знали планы противника». При этом у читателя, зачастую, создаётся впечатление, что японский военно-морской радиообмен был для американской разведки просто открытой книгой, да и само знание японских шифров представляется неким подарком, автоматически дарованным небесами, но никак не результатом многолетней работы как в организации системы радиоперехвата, так и в области собственно криптоанализа.
Чтобы расшифровать сообщения, их надо для начала перехватить. И это при том, что на весну 1942 г. Императорский флот насчитывал около 220 боевых кораблей (от эсминца и выше) и подводных лодок. И это не считая более лёгких кораблей, танкеров, транспортов, судов снабжения, мобилизованных в качестве сторожевиков рыбацких шхун и катеров и т. д., а также тысяч самолётов. И это только военно-морские силы, а ещё Японская Империя имела на тот момент воюющую уже почти 5 лет сухопутную армию, каждое подразделение которой, от северного Китая до Новой Гвинеи, также имело обыкновение вести зашифрованный радиообмен как с вышестоящими штабами, так и с «соседями».
Проще говоря, многие сотни японских радиопередатчиков ежедневно выдавали в эфир многие тысячи сообщений. От сводок погоды и количества больных малярией солдат на каком-нибудь тихоокеанском островке, до оперативных приказов по Объединённому Флоту. Так что, для начала нужно было прослушивать те частоты, на которых шёл радиообмен – задача сама по себе далеко не простая. Затем нужно было осуществить собственно «перехват» – то есть записать (от руки или на пишущей машинке – магнитофоны для этих целей привлекут гораздо позже) услышанные сообщения.
Здесь нужно, на всякий случай, сделать маленькое отступление. Описанной С. Переслегиным душераздирающей картины – «речь шла о записи „с голоса“ чуть слышной тарабарщины на чужом языке» – при этом, конечно же, не наблюдалось, и наблюдаться не могло. По одной простой причине – ни один из сотен занимавшихся перехватом радистов попросту не знал японского языка. Зато они знали «Код вабун» – вариант «азбуки Морзе», приспособленный к японскому фонетическому (точней, слоговому) алфавиту катакана – который и использовался для подавляющего числа японских радиосообщений.
И дело было не столько в большей помехозащищённости бинарного кода, или его большей приспособленности для передачи шифрованного текста, представлявшего собой бессмысленный набор цифр или букв, а в особенностях радиотехники. Один и тот же радиопередатчик в режиме радиотелеграфа («азбукой Морзе») способен выдать на антенну гораздо бóльшую мощность, чем в режиме радиотелефона (голосовая передача), а бóльшая мощность означает бóльшую дальность. Поэтому, передачи в голосовом режиме применялись только на небольших расстояниях.
Думаю, не стóит объяснять причины (те, кому это интересно – про типы модуляции знают и так), а просто приведу пример: радиостанция обр. 96 «Ку» Мод.2, стоявшая и на торпедоносцах B5N2, выдавала на антенну 27 Вт в режиме радиотелеграфа, и лишь 9 Вт в режиме радиотелефона. Так что, знаменитый сигнал «то-ра», начавший Тихоокеанскую войну, на самом деле звучал следующим образом: · · − · · · · ·
Часто, сосредоточиваясь на теме дешифровки сообщений, забывают о том, что любой радиообмен уже сам по себе является источником большого количества важной информации, даже если его содержание не может быть прочитано. Во-первых, с помощью пеленгации можно путём трианглуляции достаточно точно определить координаты источника радиосигнала (при наличии нескольких разнесённых станций перехвата).
Во-вторых, каждый радист, работающий на радиотелеграфном ключе, обладает своим неповторимым «почерком», по которому его (а следовательно, и его подразделение или корабль) достаточно просто опознать, хотя, эта особенность часто использовалась и для дезинформации.
И, наконец, анализ радиообмена, в том числе и статистическими методами. Так, например, корабли подразделений гораздо чаще ведут радиобмен со своим флагманом, чем с друг другом, то же происходит и на уровне соединений, что позволят определить организационную структуру, а значит и примерный состав этих подразделений или соединений, и даже идентифицировать отдельные корабли.
Метки срочности и приоритетности сообщений, их длина, частота обмена сообщениями, внезапное прекращение или, наоборот, повышение активности радиообмена, смена позывных и т. д. – всё это также даёт гораздо больше полезной информации, чем может показаться на первый взгляд. В частности, по оценкам самих сотрудников подразделения радиоразведки, «вычисливших» Мидуэйские планы японцев, – до 30% информации об этих планах было получено именно с помощью анализа трафика.
Но вернёмся к нашим баранам. «Черновые перехваты» поступают в центры радиоразведки, одна копия уходит в отдел анализа трафика, где с ней начинают работать описанными выше методами, а другую копию опознают и сортируют по типу применяемой шифросистемы. Затем (во многом, на основании «чутья» аналитиков), их сортируют уже по уровню их потенциальной значимости. И только после этого можно приступить к собственно дешифровке.
Содержание: Радиоперехват | Немного теории | Шифр JN-25
