Голова гудела. Целитель, давший ему настойку, смиренно ждал, когда он выпьет. Хэрвин заглотнул лекарство, поморщившись от вкуса. Надзорщики, что пришли по первому зову лорда, теперь полукругом обступили единственный стул в комнате, на котором он сидел.
— Вы не видели его? — спросил начальник надзорщиков.
— Нет, — повторил Хэрвин. — На меня напали сзади!
— К сожалению, мне придется попросить вас выйти, — сказал начальник службы надзора с поклоном. — Лучшие маги проверят ваше рабочее место и найдут преступника.
— Делайте, что положено, — проговорил Хэрвин.
Поддерживаемый целителем, он вышел из комнаты. За закрывшейся дверью тут же зашептались, то понижая, то повышая голос. Голова побаливала и мир расплывался.
— Хорошо, что преступник немного промахнулся и не убил вас, — выдал целитель в белой мантии.
— Замечательно, — съязвил мужчина.
Нанятый целитель докучал ему пустой болтовней. Благо, что кровь с затылка он убрал быстро и профессионально. Зато боль пока не удалось снять. Целитель помог ему улечься в свободной комнате, чтобы память восстановилась, и он вспомнил, что хотя бы сказал преступник перед ударом. Долгожданная пустота мыслей обрадовала Хэрвина. Никаких тебе навязчивых образов Иды, воспоминаний о её детстве и расцвете. Никаких тебе проблем других, что приходилось ему решать как лорду. Никаких тебе отчетов о жизни Иды в Столице, которые травмировали его душу – разговор с принцем, какое-то дело с местным надзорщиком. Столько описаний и уверток, в которых Ида чуть ли не падшая женщина. Конечно, он в это не верил.
Соглядатаи, посланные присмотреть за ней пока он задерживается в Бирюзовом городе, доносили об её странностях. Например, Ида открыла ведьмовскую лавку и использует двух старух как прислугу. Ида полюбила балы и шумные празднества.
— Вы сильно любите её? — поинтересовался целитель, смахивая невидимые пылинки с мантии.
— Вы о ком? — переспросил Хэрвин, подкладывая под голову руку, чтобы удобнее улечься на кровати.
— О вашей племяннице. Многие наслышаны об её красоте, — пояснил целитель.
— Я люблю ее, как любит дядя племянницу, — снизошел до ответа Хэрвин.
— Простите, ваше лордство, но у вас любовь иная, — сказал целитель. — По вам видно, что она много для вас значит.
— Видимо, ты много любви повидал, — произнес Хэрвин, взглянув на целителя.
— О, я видел множество её проявлений, — на моих глазах мать отдала жизнь за девочку, которая находилась при смерти. Она поделилась с ней магией. Был и другой случай – брат за сестру попросил богов, чтобы она зачала дитя с любимым. Боги помогли. Ещё один любопытный случай из моей практики – девушка поделила магию между собой и эльфом, чтобы спасти того. Её звали Ивет, кажется.
— Вы начитались книг, — резюмировал Хэрвин. — Многие знают, что магия принадлежит только одному человеку и не делиться.
— Бывают исключения из правил, — настаивал целитель. — Когда любовь становиться во главу угла, магия делиться надвое, связывая души влюбленных прочной связью.
— У эльфов это заключено в двух кулонах. Парень дарит девушке один из кулонов, когда делает ей предложение руки и сердца, — произнес лорд. — Я знаю об этом.
— Ваше лордство, я немного о другом, — не уступал в дискуссии целитель. — Любовь – самая величайшая магия в мире. Уверен, что вы найдете свою племянницу, если признаете чувства к ней отнюдь не родственными.
Хэрвин не хотел, чтобы остальные догадались. А тем более – сама Ида. Либо целитель попался проницательным, либо по нему видно, что он страдает из-за любви и невозможности рассказать о чувствах. Он мучился третий год подряд, замечая, что Ида расцветает на его глазах. Он видел, как она играет с детьми прислуги, как болеет за того сыночка мельника, которого все обижают на турнирных соревнованиях. Он видел, что она выросла и скоро станет чей-то женой и матерью.
