Прокудин обходил позиции. Стремясь в сумеречном свете июньской ночи увидеть лица людей, выдержавших первый в их жизни бой. Тяжелый бой.
Артиллеристы работали, меняя огневые позиции, отрывая новые укрытия. И трудно было понять по ответам людей, мимолетным родникам, чего же больше в них: радости, злости или гордости за то, что выстояли?
торопливая, но без суеты. Старшина Золотухин, наводчик, подбивший пятью выстрелами четыре шика и бронетранспортер, с мальчишеской восторженностью повторял:
Я смотрю — он бортом ко мне. Ну я и влепил. А тут второй... Так я по гусеницам...
Старшина Тимофей Левченко все тер и тер пучком травы ладони, словно стараясь смыть с них что-то... Прокудин уже знал, как после одной из танковых атак противник бросил на батарею пехоту. Это наступление поддерживал фланкирующим огнем из-за о Терца станковый пулемет, не давая расчетам выкатить орудие на стрельбу картечью. Как Левченко скрытно переплыл озерцо, подобрался к огневой точке и задушил гитлеровца, старшина не рассказывал. И на все вопросы угрюмо отвечал:
— Из орудия — одно дело, а здесь...
И все тер и тер ладони пучком росной травы.
На командном пункте Прокудин узнал: пехотные полки получили приказ срочно двигаться в Шяуляй. В недолгие часы до рассвета пришлось формировать прикрытие из артиллеристов. На каждый дивизион хоть 20 человек. Перед рассветом командиры докладывали о новых позициях, и на карте-схеме огня уже значились новые ориентиры — подбитый танк у холма, сгоревший бронетранспортер...
Всего на поле перед позициями полка чернело 98 подбитых немецких машин.
24.06.41 года.
И снова — насыщенный дымом, грохотом, смертью день. Только теперь гитлеровцы уже не бросали в атаку танки так бездумно. Теперь они действовали по всем правилам, введя в бой немалые силы пехоты, артиллерию. И работа солдатская была тяжелей, и смерть чаще. Восемь часов подряд наши артиллеристы вели огонь прямой наводкой по пехоте противника.
В тот день их прозвали «соседями» — наводчика 4-й батареи Шубина и командира орудия 5-й батареи Кучерука. На них все восемь часов был нацелен клин наступающей пехоты, танков. И весь длинный день Прокудин с тревогой следил за действиями этих орудийных расчетов. Здесь был ключ к обороне. В одну из особо упорных атак был момент, когда комполка показалось: случится худшее. Бронемашины противника почти вплотную подошли к позициям, а орудия молчали. Но грохнул один выстрел, второй. Свечкой вспыхнули бронетранспортеры. «Соседи» стояли прочно и зло. Ночью они, смертельно уставшие люди, говорили о минувшем дне скупо, заканчивая рассказ неизменным:
— Были бы снаряды да патроны...
Но снарядов оставалось мало.
Понравилась статья? Поставь лайк, поделись в соцсетях и подпишись на канал!