(лирическая кинозарисовка)
Великий Роман Яковлевич Гузман делал много очень хороших дел и говорил много правильных слов, в справедливости которых можно было убедиться не раз и не два. Но однажды...
Но однажды, несколько лет спустя...
На берегу студеного Белого моря, примерно в той точке, с которой открывается вид как на 500-рублевой купюре – сидело двое. Имя второму было Коровин, тоже весьма эпическая фигура и легендарная личность.
Настроение у обоих было хорошее, но не до конца. Чувство голода, преследовавшее их последнюю неделю, достигло апогея, а покушать им было нечего, а купить еды не на что. Все остальные участники их Экспедиции покинули Соловецкий архипелаг, удержались только они вдвоем. И то лишь потому, что поступили в услужение некоему Художнику, готовившему некую вселенскую этнографическую выставку, а в коротких паузах между этим пившему как черт с рогами. Но зато Художник милостиво определил их на постой к местному пожарному, в какой-то угол за лестницей, но и то было неплохо. Единственно, курить надо было ходить на берег, так как в доме пожарного, сами понимаете, не говорят об открытом огне. Но вот какие-то деньги обещались выдать лишь после торжественного Открытия и банкета. В общем – голод почти полностью застилал им глаза и парализовал души...
«В животе у Буратино тоже было скучновато.
Он закрыл глаза и вдруг увидел жареную курицу на тарелке.
Живо открыл глаза – курица на тарелке исчезла.
Он опять закрыл глаза – увидел тарелку с манной кашей пополам с малиновым вареньем.
Открыл глаза – нет тарелки с манной кашей пополам с малиновым вареньем. Тогда Буратино догадался, что ему ужасно хочется есть...»
- Слышь, Коровин. А покушать у нас совсем нечего?
- Совсем. И денег нет...
- Жалко. Может, до столовки дойдем, хлебушка попросим?
- Она закрыта уже.
- А в магазин?
- А в магазине не дадут, мы и так им должны столько, что в глазах темнеет...
- А к ребятам в Кремль? (Соловецкий, имеется в виду, а не Московский – прим.авт.)
- Да ребята в Кремле сами последний батон колбасы без соли доедают, как будто сам не знаешь! (по-прежнему имеется в виду Соловецкий, а не Московский – тоже прим.авт.)
«Ты, Шарапов, покумекай, потому что нам с тобой тоже чего-то целый месяц есть нужно... Из обмундирования что-нибудь загоним... Квашеной капустой у Копытина разживемся... (тихо напевая голосом Жеглова-Высоцкого-Вертинского) Где вы теперь, кто вам целует пальцы, куда ушел ваш китайчонок Ли, Вы, кажется, потом любили португальца...»
- Пойдем покурим хоть что ль...
- Пойдем. Коровин, только давай не твою дурнин-траву, а то она у тебя в этот раз то ли незрелая, то ли наоборот переспелая уже, дурнин-эффекта никакого, только жрать охота еще в десять раз сильнее...
- У меня для тебя две новости: хорошая и плохая. С какой начать?
- Давай с хорошей
- Дурнин-травы нет.
- А плохая?
- А плохая такая, что скоро и вообще нам курить будет нечего, полпачки на двоих осталось...
- Выставка когда открывается?
- Послезавтра.
- Уже скоро, дотянем.
- Скоро, да. Особенно с учетом того, что времени сейчас – пятнадцать минут первого ночи...
«- Вадим, привет! Можно у тебя в общаге футбол посмотреть?
- Нет. Не будет больше футбола.
- Почему??
- Шурка с утра телевизор на толкучку в Долгопу отнес и продал. Извини, брат, очень хотелось кушать...»
- Коровин, ты о чем думаешь?
- О том же, о чем и ты. Жрать охота, как из ружья!
- (вздыхая) Согласен.
- Я вот думаю, надо было больше еды из дома брать!
- Мы из дома полтора месяца назад уехали. Это ж сколько надо было брать, чтоб хватило...
- Ну сколько-сколько... вот столько!
- Коровин, слышь, чего расскажу на тему «из дома брать»...
- Рассказывай.
- Был у нас в школе великий человек, Роман Яковлевич. Много мудрого говорил. А однажды, когда в трудовой лагерь уезжали, он на родительском собрании сказал так: «Товарищи родители! Собирая ребенка в поезд, убедительно попрошу давать ему с собой еды из расчета на ОДНОГО ребенка и на ОДИН день пути. А не из расчета на всех тридцать человек и на все время трудовой смены!»
Тут Коровин даже привстал от нахлынувших эмоций:
- Вот скажу тебе честно, как другу. Вот в этом моменте, с едой – вот решительно неправ был ваш великий Роман Яковлевич!!!
Вот так и в самом деле: оказался однажды великий Роман Яковлевич Гузман не совсем прав
;-)