Более века вершина горы Митридат была украшена монументальной часовней-памятником в неоклассическом стиле, построенной на могиле Керчь-Еникальского градоначальника Ивана Алексеевича Стемпковского в 1834 году при его преемнике Захарии Семёновиче Херхеулидзе. Здание высотой около 10 метров с большим сквозным 4-конечным крестом на восточной стене являлось украшением и символом города и было видно отовсюду. Часовня не была приписана ни к одному из храмов и находилась в ведении города.
Полковник Иван Алексеевич Стемпковский (1788–1832) был признанным учёным, одним из основоположников классической южнорусской археологии. Он наметил ряд проблем, над которыми до сих пор работают современные археологи. В 1828 году по предложению Новороссийского и Бессарабского генерал-губернатора М. С. Воронцова занял должность градоначальника в Керчи, население которой тогда составляло менее пяти тысяч человек. С именем Ивана Алексеевича связано открытие всемирно известного кургана Куль-Оба (Холм пепла) и основание двух музеев древностей: в Одессе (1825 год) и Керчи (1826 год). Исполняя прямые обязанности градоначальника и заботясь об обустройстве Керчи, он всячески поддерживал раскопки, проводимые археологом Полем Дюбрюксом, а также собрал богатую коллекцию боспорских монет, переданную затем в Эрмитаж.
Он добился выделения из государственной казны внушительного ежегодного пособия в размере 50 тысяч рублей, начиная с 1829 года, для придания Керчи хотя бы сколь-нибудь благоустроенного вида. На пособие от казны и доброхотные пожертвования началось строительство православного Троицкого собора и католического костёла. Был заложен городской сад, в 1829 году для просвещения жителей открыто уездное училище, в котором помимо обычной программы преподавалась бухгалтерия, французский, немецкий, итальянский и греческий языки. К сожалению, слабое здоровье не позволило ему окончить многие полезные начинания, а самоотверженная борьба с холерой в 1830 году сильно подорвала силы. 6/19 декабря 1832 года И. А. Стемпковский отошёл ко Господу и при большом стечении народа был погребён, согласно завещанию, на вершине горы Митридат. Этот выдающийся человек, связанный с Керчью всего несколькими годами службы, настолько полюбил город, что не пожелал расстаться с ним и по смерти.
В 1855–1856 годах во время оккупации Керчи турецкими, английскими и французскими войсками часовня была разорена и многие годы стояла в запустении. Лишь с началом Первой Мировой войны в 1914 году гласный думы и педагог Станислав Антонович Красник поднял вопрос о возобновлении часовни, на что было получено благословение архиепископа Димитрия (Абашидзе).
На городские средства часовня была отремонтирована и красиво раскрашена внутри, в ней была размещена большая икона Христа, а снаружи укреплена мраморная доска в память И. А. Стемпковского. Восстановление часовни стало своего рода завершением ряда мероприятий по облагораживанию горы Митридат. В течение нескольких лет до этого по инициативе градоначальника Евгения Константиновича Климовича склоны Митридата были засажены деревьями, всюду проведены удобные дорожки к вершине горы, установлены скамьи для отдыха. Наконец весной 1914 года был восстановлен музей древностей на склоне Митридата — здание в стиле древнегреческого гефестиона, сооружённое на год позже часовни.
Освящение возобновлённой часовни состоялось в воскресенье 12/25 октября 1914 года. На гору в строевом порядке поднялись учащиеся Александровской мужской гимназии и Торговой Алексеевской школы во главе с соединённым оркестром обоих учебных заведений. Благочинный протоиерей Владимир Станиславский произнёс речь в память о покойном градоначальнике, его заслугах для науки, общества и государства. После молебна была провозглашена вечная память И. А. Стемпковскому, многие лета Царствующему Дому, нынешним градоначальнику Е. К. Климовичу и городскому голове В. В. Аверкиеву, а также гласному думы С. А. Краснику. Оркестр и хор певчих исполнили гимны «Коль славен» и «Боже, Царя храни», встреченные дружным «Ура!» По желанию собравшейся публики они были несколько раз повторены, а также исполнены гимны союзных в начавшейся войне держав: Франции, Англии и Сербии, покрытые криками «Vive la France!», «Да здравствует Англия!», «Живео Сербия!».
23 октября/5 ноября 1914 года городская дума единогласно постановила повесить перед образом Спасителя неугасимую лампаду и ежегодно 12/25 октября совершать около часовни панихиду по покойному градоначальнику, а охрану памятника поручить сторожу митридатского отделения музея древностей. На содержание часовни из бюджета было выделено 100 рублей в год.
С приходом советской власти часовня была вновь разорена, лишилась креста и использовалась для хозяйственных нужд. Во время Великой Отечественной войны, в результате боёв 1941–1942 годов, здание заметно пострадало, было пробито снарядом, потеряло оба портика и нуждалось в реставрации.
Фактически именно около часовни Стемпковского окончилась героическая и трагичная история Эльтигенского десанта: совершив в течение полутора месяцев невозможное, 2 тысячи выживших десантников в ночь с 6 на 7 декабря 1943 года оставили Эльтигенский плацдарм и прорвались к городу, заняв вершину Митридата. В течение недели продолжались упорные бои, которые закончились 12 декабря эвакуацией остатков десанта. В заключительной части романа «Огненная земля» (1946) Аркадия Алексеевича Первенцева описывается бои у часовни на вершине Митридата:
«Десантники ворвались на последнюю, четвертую, вершину Митридата. Многие ползком, на четвереньках, сцепивши судорожными пальцами своё оружие, чуть ли не в зубах держа последние запалы для гранат. С гранатами и оружием они бросились на врагов, захвативших часовню — последний укреплённый кусок горы, и молча, с хрипом, выбили, вырезали тех, кто там ещё пытался сопротивляться. Заросшие бородами, израненные, ворвались они сюда, принеся ярость мщения и тоску по загубленным немцами жизням. Бойцы Огненной земли взлетали сюда как первые орлы, начавшие полет до Измаила.
…Невдалеке от часовни быстро сложили в кучи обломки патронных ящиков, ивовых корзин от снарядов, выброшенные из блиндажей матрацы и разную рвань. Все это сверху полили керосином из немецких канистр. Костры загорелись. Вначале поднялся чёрный дым, а потом светлое пламя. Дым посветлел и высоким столбом поднялся кверху. Огни загорелись под рёв истребителей. Лётчики снижались, проносились низко над вершиной, раскачивали крыльями, на которых краснели советские звезды. Пикировщики сбросили бомбы у подножья первой вершины и не по курсу уходили, атакованные шестёркой «Яковлевых». От таманских берегов снимались корабли поддержки. Их вёл Курасов, ещё ничего не знавший о гибели своей невесты.
Возле часовни, с наветренной стороны, расположилась группа моряков и красноармейцев. Они сидели на корточках и на ящиках и жадно курили. Степняк с усталым видом протянул вновь подошедшим красноармейцам пачку трофейных сигарет и к ним потянулись окровавленные пальцы. Внизу, по шоссе, открытому первым лучам солнца, бежали автомашины. Германские солдаты умело спрыгивали и сейчас же ложились, а затем перебегали змейкой ближе к горе, накапливаясь у подножия. С хитроватым безразличием смотрел на эту картину Степняк».
После освобождения города в 1944 году во время строительства на Митридате обелиска Славы руинированная часовня, как символ старой Керчи, ставший свидетелем войны, была сохранена, а новый памятник был смещён к северу от неё. Во время торжественного открытия обелиска 8 октября 1944 года частично устоявшие стены часовни, испещрённые пулями и осколками, высились над массой собравшихся людей.
Архитектор Борис Михайлович Надёжин в своей книге «Архитектура мостов» (1989) оставил следующие воспоминания о сносе митридатской часовни:
«22 апреля, переправившись через пролив, я пошёл в Керчь, до которой от причала по дороге 17 км, увидел город на одиннадцатый день после изгнания гитлеровцев. Ещё громоздились над речкой Мелек-Чесме свалившиеся друг на друга два танка, на земле — шинели с высохшей кровью. Изуродованные артиллерией, разбитые бомбами городские здания, улицы; взрытый снарядами с моря склон горы Митридат усеян терракотовыми, чёрными, белыми тонкими черепками греческих керамических изделий. На вершине горы часовня — памятник археологу И. А. Стемпковскому — пробита снарядом. На склоне, обращённом к морю, от созданного им храма-музея остались развалины. Остатки колонн, древних греческих ваз на уцелевшем каменном стилобате.
Во время войны много городов было в руинах. По степени разрушений Керчь превзошла всё, что я видел, и может быть сравнима только со Сталинградом, в котором мне довелось побывать после.
…На вершине горы нас ждала группа военных. Капитан стал показывать мне проект обелиска. В военных шинелях все кажутся одинаковыми. Занятый профессиональным обсуждением, я смотрел на чертёж, а не в лицо собеседника, пока капитан не сказал: — А ведь мы с Вами знакомы! Действительно, мы же вместе учились в Сибирском художественно-промышленном техникуме им. Врубеля. Алёша Киселёв, но без кудрей — вот неожиданная встреча! Не виделись лет пятнадцать, с Омска. Однако не до воспоминаний. По памятнику у меня были возражения, считал недостатком: во-первых, композиционно форме обелиска соответствует горизонтальное основание, а не вершина горы, а во-вторых, место занято историческим памятником-ротондой над могилой археолога И. Стемпковского, который следует отремонтировать, а сносить недопустимо. Киселёв отстаивал свой проект (там была его подпись) основным доводом: — Проект уже утвердил профессор Гинзбург. После встречи на Митридате с Алёшей мне увидеться больше не довелось. Ротонду взорвали, обелиск построили, но на табличке автором написан не А. Киселёв, а М. Гинзбург».
Как и пишет Б. М. Надёжин, остатки часовни в последующем демонтировали — не позже 1949 года. Возможность обсуждения вопроса возрождения часовни возникла лишь с распадом Советского Союза. А 17 сентября 2000 года митрополитом Симферопольским и Крымским Лазарем и городским головой О. В. Осадчим была произведена закладка часовни в честь 2000-летия Рождества Христова. В следующее десятилетие разрабатывались различные проекты будущего здания, но к его строительству так и не приступили. А собранная горожанами в 2009—2010 году значительная сумма на возведение часовни была израсходована городским руководством на реконструкцию прилегающей к обелиску Славы территории.
Таким образом, вопрос о восстановлении часовни остаётся открытым, а взятые городским руководством обязательства — действующими. Хотелось бы надеяться, что с возвращением Крыма в состав России часовня-памятник, олицетворяющая в себе начало русской Керчи, снова займёт своё историческое место и освятит весь город силой Господнего Креста.
Константин и Владимир Ходаковские, 2014 год.
