Булочники в Москве конца XIX века были в чести. И самым известным среди них был потомственный булочник Иван Филиппов. Еще его отец славился своими калачами да булками, и сын хватки не потерял — целую сеть раскинул по городу, где продавались с пылу с жару крутобокие бублики, напудренные, как купеческие невесты, калачи, пироги с визигой да с капустой. А главная булочная Филиппова, да так получилось, что и всей Москвы, была на Тверской улице, почти напротив дома генерал-гебернатора, где Иван Максимович перестроил бывшие отцовские владения.
Гиляровский писал:
«Прилавки и полки левой стороны булочной, имевшей отдельный ход, всегда были окружены толпами, покупавшими фунтиками черный хлеб и ситный.
- Хлебушко черненький труженику первое питание,- говорил Иван Филиппов.
- Почему он только у вас хорош?-спрашивали.
- Потому, что хлебушко заботу любит. Выпечка-то выпечкой, а вся сила в муке. У меня покупной муки нет, вся своя, рожь отборную покупаю на местах, на мельницах свои люди поставлены, чтобы ни соринки, чтобы ни пылинки... А все-таки рожь бывает разная, выбирать надо. У меня все больше тамбовская, из-под Козлова, с Роминской мельницы идет мука самая лучшая».
Сайки его, черный хлеб и калачи не только расхватывала простая публика, но жаловал сам император — все это отправлялось в Петербург, ко двору. Местные хлебопеки, видимо, с ответственной задачей не справлялись. Иван Максимович уверял, что все это потому, что невская вода никуда не годится.
Обозы с его сухарями, калачами и сайками везли даже в Сибирь: каким-то образос свежеиспеченные замораживали, а там, на месте, оттаивали и — вуаля!
Естественно, баловался знаменитыми филипповскими сайками и грозный тогдашний московский генерал-губернатор Закревский. Однажды утром, как обычно, булочки подали к столу. Губернаторский рык был страшен: «Э-тто что за мерзость! Подать сюда булочника Филиппова!»
Иван Максимович на подгибающихся ногах был доставлен в губернаторский дом. Дальнейший диалог, по словам Гиляровского, звучал так:
«- Э-тто что? Таракан?! - и сует сайку с запеченным тараканом.- Э-тто что?! А?
- И очень даже просто, ваше превосходительство,- поворачивает перед собой сайку старик.
- Что-о?.. Что-о?.. Просто?!
- Это изюминка-с!
И съел кусок с тараканом.
- Врешь, мерзавец! Разве сайки с изюмом бывают? Пошел вон!
Бегом вбежал в пекарню Филиппов, схватил решето изюма да в саечное тесто, к великому ужасу пекарей, и ввалил».
Плоды опыта были тут же отнесены в губернаторский дом, а на следующий день новшество на ура разлеталось у покупателей.
История эта только добавила булочнику славы. Прославился и таракан. Когда Иван Максимович умер, известный в то время поэт Шумахер посвятил им обоим такие строки:
«Вчера угас еще один из типов, Москве весьма известных и знакомых, Тьмутараканский князь Иван Филиппов, И в трауре оставил насекомых».
Правда, историк хлеба Святослав Коновцев документально доказал, что вся эта история не более, чем легенда. Но кого это волнует?