У каждого человеческого поступка может быть множество мотиваций. Иногда, в попытках выделить какой-то один лейтмотив поступка человека или его деятельности, мы можем прийти к ограниченному, недостаточному описанию предмета. Так, Фрейд вводил пансексуализм, а Альфред Адлер считал, что лейтмотивом всех поступков является стремление к власти. Юнг же критиковал их именно за односторонность подходов, указывая на то, что иногда объяснение может быть еще проще, а иногда - гораздо сложнее. Иногда объяснение поступков может укладываться и в схему Фрейда, или Адлера, что несомненно, но даже и в этом случае, будет ли так, что данная схема окажется достаточной? В рамках конкретного психоанализа - да, вполне вероятно. Если бы теории Адлера и Фрейда не приносили практического результата, то оба они, скорее всего, от них отказались бы. Но в рамках описания, если мы стараемся обрисовать наиболее полную картину, нам придется вводить что-то еще, например глубинную психологию Юнга, а также внешне определяемые мотивации. Часто ведь причинно-следственная связь очевидна для стороннего наблюдателя. И этот эмпирически наблюдаемый факт невозможно совсем списать со счетов.
Это говорит о том, что поступок, привычка, действие - сложные, многосторонние процессы, весьма неоднозначные. Поэтому рассуждая о том, почему люди читают, и какую пользу им это принесет, следует учитывать данный факт.
В своем биографическим произведении "Три Дюма" Андре Моруа пишет о том, что в литературе существуют писатели-мыслители, и писатели-развлекатели. Александра Дюма-отца автор называет развлекателем, в сравнении с сыном. По аналогии можно сказать, что Достоевский, к примеру, это мыслитель. а Пушкин - развлекатель. При всем уважении к Андре Моруа, хочется сказать, что его описание неполно, в литературе, как минимум, присутствует еще и смешанный тип развлекателя-мыслителя. Вообще, граница между развлечением и мыслью не может быть очерчена сегодня, а в будущем она может исчезнуть совсем.
Стивен Кинг в романе "Низкие люди в желтых плащах" устами одного из героев высказывает мысль о том, что о книге можно судить по тому, насколько интересен ее сюжет, какова заложенная идея и каков ее слог. Каждое конкретное произведение может отличаться чем-то одним или двумя из вышеперечисленного. Если все это отсутствует, то читать книгу не стоит. Если есть сюжет, идея и красивый слог - то это шедевр. Вероятно, таковым может быть для Кинга Шекспир или, например, Толкиен. Но читать стоит все то, что содержит в себе хотя бы что-то одно из этих трех.
Многие исследователи говорят, что вся европейская литература имеет своим предназначением воспитание чувств. Тут они отдают должное Гюставу Флоберу, отсылая нас к его роману. Нет причин не соглашаться с такой точкой зрения. Но современный читатель располагает произведениями письменности выходящими за пределы европейской литературной ойкумены, как в пространственном смысле, так и во временном. Это и шумерская письменность и тексты пирамид, китайская и индийская литература, духовная литература различных религий, научные публикации и многое другое.
Итак, литература служит различным целям, одна из которых - получение знаний. Но знания сегодня, при всей своей значимости, все же накоплены в большом количестве, и находятся в свободном доступе. Вторая цель - развитие методов мышления. включая и воображение, за счет расширения опыта. Именно эта вторая причина является наиболее значимой. Даже если представить, что в будущем человечество сделает единую базу всех своих знаний, каждый индивид все же должен будет иметь необходимость в анализе информации и ее интерпретации.
Таким образом, чтение становится одним из элементов саморазвития и самоактуализации. Конечно, можно сказать, что некоторые пути саморазвития подразумевают информационное воздержание, или полную информационную изоляцию, которая включает в себя осознанный отказ от чтения. Тут следует обратиться к неразвитой еще области, которую можно назвать информационной аскетикой. Иногда необходимо осознанное ограничение поступающей информации. Но все же, как показывает практика, как правило речь идет о телевидении, радио, музыке и использовании коммуникационных Интернет-сервисов, а не о последовательном и размеренном чтении литературы. Причем причиной такого рода ограничений может быть преодоление расщепленности внимания. В таком случае отказ от чтения нецелесообразен, так как данный процесс приводит, напротив, к собранности и концентрации.