Некоторые элементы атеизма в современной сатанинской среде распространены достаточно широко, что порождает своеобразную, синкретическую мировоззренческую систему, претендующую на научность, но при этом не имеющую с наукой ничего общего. Соответственно, необходимо разобраться, почему так произошло, и на чём основываются подобные мировоззренческие системы- а равно, какое отношение они имеют собственно к сатанизму.
Прежде всего стоит отметить, что сатанизм, понимаемый как совокупность определённых идей и практическое следование таковым, зародился очень давно- причём именно в религиозной среде. Несмотря на то, что сам термин «сатанизм» является относительно новым, упомянутые идеи возникли одновременно с возникновением религии вообще- а значит, одновременно с зарождением человеческого сознания. Изначально данные идеи были выражены на примитивном уровне, однако с развитием религии они становятся более ясными, оформленными и доступными для изучения. В язычестве существовали различные культы, придерживающиеся определённой идейной направленности; в средние века также наличествовали те или иные формы почитания Сатаны, квалифицировавшиеся христианством, как ересь. Нельзя сказать, что всё это представляло собой какое-то определённое учение- однако очевидно, что сатанинские идеи имеют религиозное происхождение, и сам образ Сатаны порождён религией.
Проще говоря, участник средневековых «чёрных месс» отнюдь не был атеистом. Он мог определять себя, как философа, или мага, или просто человека, желающего достичь каких-либо чисто утилитарных целей при помощи Сатаны- но атеистом он никогда не был. Таким образом, сатанизм, как совокупность идей определённого содержания, несомненно существовал, хотя мог и называться иначе- именно эти идеи и были, в конечном итоге, восприняты современным сатанизмом.
В свою очередь, атеизм, понимаемый как отрицание сверхъестественного, с неизбежностью отрицает как религиозные идеи вообще, так основанную на таковых практику в частности. Атеист не нуждается в боге- соответственно, он не нуждается и в Сатане. Считая религиозные представления порождением исключительно самого человека, рассматривая религию, как иллюзию, последовательный атеист не может принять и тех представлений, которые относятся к сатанизму, как к производной религии.
Однако «сатанинский атеист» умудряется принимать некоторые религиозные представления о Сатане, одновременно отрицая существование Сатаны, как личности или сущности. Между тем, представление, лишённое основания, является ничем иным, как предметом слепой веры в собственные, личные представления о правильном и неправильном- со всеми вытекающими последствиями. Нельзя взять некоторую часть религиозных представлений и практик, отказавшись при этом от базовой идеи существования бога; «Бога нет, но мы должны любить ближнего своего, потому что так сказал бог» звучит как минимум глупо. То есть в этом случае мы как минимум обязаны показать, зачем и почему мы, собственно, должны любить ближнего, если бога не существует- мы обязаны обосновать эту мысль чем-то ещё, помимо божественных заповедей. Частичный ответ на это даёт светский гуманизм- насколько этот ответ приемлем, дело другое; но в любом случае, ответ так или иначе даётся.
В атеистическом сатанизме дело обстоит не так просто. К примеру, рассуждая о «чертах архетипа» или о лавеевском «сатанизм олицетворяет потворство, а не воздержание», мы всегда должны задавать себе вопрос- почему? Почему «черты архетипа Сатаны» именно таковы? Почему- потворство, а не воздержание? Почему- гордость, а не смирение? Почему- разумный эгоизм, а не альтруизм, и так далее. И, когда мы задаём вопрос «почему?»- выясняется, что ответа на него либо нет, либо он неудовлетворителен.
Продемонстрирую, как строятся подобные системы на практике. Вводим понятие «архетип Макаронного Монстра». Приписываем этому архетипу любые, нравящиеся нам лично черты. «Обосновываем» это различными рассуждениями, историческими примерами, психологией, социологией, и вообще всем, что только попадается под руку- притянуть за уши можно всё, что угодно,было бы желание. Ну а настоящим макаронником, соответственно, является тот, кто проявляет какие-либо черты архетипа Макаронного Монстра в своем мировоззрении и при этом не обладает чертами, несовместимыми с архетипом этого Монстра. Ну а если что-то не срастается- то значит, это не архетип, а концепт, то есть проецирование архетипа на определённую социокультурную среду.
Понятно, что подобный подход открывает массу возможностей- а именно, становится возможным нести любую, совершенно произвольную отсебятину, имеющую при этом некий псевдонаучный налёт, который весьма привлекателен для людей невежественных. Другой вопрос- почему так делается?
Прежде всего, это следствие попытки отделения сатанизма от христианства- что, конечно, верно в своей основе, но несерьёзно в реализации. У подростка-дьяволопоклонника и неосатаниста общая методология- подросток переворачивает кресты, а атеист переворачивает христианские представления. Христианство это религия- значит, сатанизм не религия; христианство базируется на вере- значит, сатанизм отвергает веру; христианство провозглашает практику воздержания- сатанизм провозглашает потворство; христианство рассматривает смирение в качестве добродетели- сатанизм говорит о гордости и так далее, до бесконечности. Между тем, иное- далеко не означает противоположное, хотя до понимания этого нужно ещё дорасти.
Определённая нечистоплотность прослеживается даже в самом определении религии сатанистами-атеистами- к примеру, в определении вида «Религия- это вера и поклонение». В чём же нечистоплотность? Прежде всего в том, что для определения религии вообще берутся исключительно некоторые черты, свойственные религии определённого типа- в частности, тому же христианству, хотя и оно не исчерпывается только верой и исключительно поклонением, что с удовольствием разъяснит любой выпускник духовной академии. Таким образом, сначала даётся произвольное, заведомо ограниченное определение, затем оно подаётся как аксиома, не требующая доказательств, и наконец всё то, что не соответствует данной произвольно принятой аксиоме, рассматривается в качестве «не религии». Например, можно определить религию, как почитание духов предков плюс жертвоприношение. Будет ли такое определение корректным? Для определённой группы религий- бесспорно. Так, в православии почитаются святые, и литургия является ничем иным, как жертвоприношением. Однако согласно данному определению получается, что баптизм не религия, поскольку там не почитают духов предков и не приносят жертв. Религиозные взгляды далеко не всегда совместимы с поклонением- так, наличие богов может признаваться, но игнорироваться, как в буддизме, или наличие богов может признаваться, но человек открыто противостоит их воле, как в язычестве. Вера также далеко не всегда представляет собой определяющий фактор; к примеру, религия может базироваться на личном мистическом опыте, что приводит к «я не верю в бога- я его ощущаю», или даже на фактах действительности, как в карго-культах, где люди отнюдь не верили в самолёты, а просто-напросто наблюдали их- вера же относилась не к самолётам, а скорее к причинам их появления, и в силу этого не имела решающего значения. Таким образом, очень легко говорить о том, что «сатанизм- не религия», коль скоро само определение религии является как минимум неполным, а следовательно, и неверным.
Проблема в том, что сатанист-атеист является типичным продуктом христианской среды, как ни странно это звучит. Сколько бы книг он ни прочитал, жизнь в христианской стране наложила на него свой отпечаток. Поэтому религия для него прочно ассоциируется с православием, а конкретнее со всеми неприглядными проявлениями такового. Проще говоря, православие вызывает у него неприятие- и это неприятие автоматически распространяется на религию вообще. Прекрасно осознавая, что все сатанинские идеи имеют религиозное происхождение, сатанист-атеист не может примириться с этим; признание сатанизма религией означает для него появление этакого «сатанинского православия», с молитвами Сатане, слепой верой и тому подобным. В свою очередь, это для него неприемлемо- что и вызывает необходимость брать изначально религиозные идеи, и, руководствуясь самостоятельно созданным определением, говорить о совокупности этих религиозных идей, как о «не религии». Данный процесс мы можем смоделировать, создав «атеистическое христианство»:
1.Нам нравятся некоторые христианские принципы.
2.Нам не нравятся молитвы, слепая вера, посты и христианские священники.
3.Мы берём «архетип Иисуса», и приписываем оному любые, симпатичные нам черты.
4.Мы придаём всему этому наукообразную форму.
Но зачем в данном случае вообще нужен «архетип»? Потому что мы понимаем, что без Иисуса христианство, даже атеистическое- это уже не христианство, а нечто совсем другое. Соответственно, если убрать из атеистического сатанизма Сатану- получится не сатанизм, а некая невнятная смесь того, что известно уже давно- атеизма, гуманизма, разумного эгоизма, ницшеанства и ещё не понять чего. При таких условиях нет никаких оснований называть себя сатанистом- чтобы сделать это, необходим Сатана, или хотя бы суррогат такового. Этим «суррогатным Сатаной» и является архетип.
Утверждается, что «концепцию «архетипа» целесообразно использовать именно потому, что «теория коллективного бессознательного на современном этапе развития психологии лучше других теорий объясняет довербальные коллективно-психические феномены и массу социальных и культурных феноменов и процессов», однако это неверно. Концепцию архетипа целесообразно использовать по той же причине, по которой целесообразно использовать концепцию святого духа- просто потому, что при помощи концепции святого духа можно объяснить любой феномен вообще. Очень часто сатанисты-атеисты рассуждают о том, что теория Юнга, дескать, не опровергнута- что и понятно. Если рассматривать концепцию святого духа в качестве теории, она тоже не опровергнута- потому, что неопровержима в принципе. Между тем, Попер давно выразился в том смысле, что «теория, которую нельзя опровергнуть каким бы то ни было постижимым событием, ненаучна. Неопровержимость- не доказательство теории, как часть думают, а порок.» Неосатанинские построения неопровержимы в той же степени, что христианские; заменив в работах сатанистов «архетип Сатаны» на «святой дух», мы ничего не теряем в плане их смыслового содержания. «Архетип Сатаны», таким образом, целесообразен лишь постольку, поскольку является удобной идеологической затычкой, вроде христианской «воли божьей»- это своего рода Универсальное Объяснение любых явлений, которому можно придавать любое же произвольное содержание. Поэтому из массы психологических теорий было выбрано именно юнгианство- как раз по причине того, что оно несовместимо с научным подходом. Что касается, кстати, психологии вообще. Снова Поппер : «Я могу проиллюстрировать это на двух существенно различных примерах человеческого поведения: поведения человека, толкающего ребёнка в воду с намерением утопить его, и поведения человека, жертвующего жизнью в попытке спасти этого ребёнка. Каждый из этих случаев легко объясним и в терминах Фрейда, и в терминах Адлера… я не смог бы придумать никакой формы человеческого поведения, которую нельзя было бы объяснить на основе каждой из этих теорий.»
Да, при желании систему представлений о Сатане можно рассматривать хоть по Адлеру, хоть по Фрейду- но по Юнгу сильно удобнее, поскольку в плане научной достоверности его теория равнозначна христианскому богословию. Между тем, многие неосатанисты свято убеждены, что замена бога архетипом- это донельзя как научно, хотя по факту лишь наукообразно. Используя научную терминологию, можно придать авторитетность и вес любой, даже самой бредовой идее- хотя на деле это не более, чем самое обыкновенное научное фричество, распространяющееся посредством моды. Дошло до того, что отдельными личностями даже славянское язычество объявляется «не религией», ибо божества это архетипы, ну и так далее. Что, с точки зрения любого учёного-религиоведа, просто смешно.
Однако дело не столько в Юнге, сколько в самих неосатанистах. Противоестественное скрещивание сатанизма с атеистическими представлениями порождает самое обыкновенное суеверие; так, неосатанисты зачастую верят в «эгрегоры», «инвольтации», «астрал», и прочую теософскую ерунду- именно верят, коль скоро используют сие в своих сомнительных построениях. Причина здесь, опять же, чисто психологическая- внутреннее неприятие религии в форме православия; о том, что религия может принимать и иные формы, они даже не задумываются. Безоговорочно принимается всё, что угодно- сомнительные с научной точки зрения психологические теории, теософия, разномастная философия,- всё, кроме традиционного понимания Сатаны. При этом обоснований у неосатанинских систем даже меньше, чем у христианской теологии, которая хотя бы базируется, помимо прочего, на религиозном опыте миллионов людей, а не исключительно на личных предпочтениях, заложенных ещё в пионерской организации. Является фактом, что все идеи сатанизма имеют своим источником религию, и только религию. Является фактом, что обоснование этих идей с точки зрения психологии не отвечает научному подходу. Наконец, является фактом, что исключительно примитивная предубеждённость против религии вынуждает создавать идеологических кадавров по типу «я его слепила из того, что было». Отказавшись от веры в бога, неосатанисты пришли к вере в архетип и эгрегор. Ну, пусть не к вере. Пусть к доверию. Употребление эвфемизма не меняет сути никоим образом.