Досадно, но сознание огромного большинства людей развивается на основе их повседневных дел. Решающим фактором формирования условий жизни всех современных цивилизованных людей в гигантском значении являются товарно-денежные отношения. Таким образом, повседневные дела людей социально вплетены в движение капитала, хотя им это, как правильно, совершенно неведомо. Слепая необходимость подчиняться общественным законам капитала проявляется в сознании людей в причудливом виде. У некоторых — в виде веры в судьбу, белые и чёрные полосы в жизни, у других же — как религиозные страдания, ниспосланные с небес для искупления грехов библейских персонажей. Но у многих, можно сказать, никак не отражаются. Такие люди, используя защитные реакции психики, стараются не думать о сущностных вещах, не использовать в своём мышлении категорию «общее», наполненную конкретным содержанием. Такое положение вещей быстро входит в привычку и становится своеобразным принципом жизни.
Стало быть, на центральные роли в поведении и мотивации поступков выдвигаются господствующие в обществе моральные ориентиры. Многие не безосновательно полагают, что моральные ценности передаются от поколения к поколению как некоторые вечные истины. В этом есть доля правды с точки зрения наличия непосредственного воспитательного и образовательного процесса, что, конечно, не исключает значение общественных условий. К тому же ценности бывают декларируемыми и фактическими. Одно дело — что люди говорят, и другое дело — как они поступают. Вечные моральные истины поэтому — не более чем пустые красивые слова. Ценностную картину субъекта, мозг которого не отягощён научными знаниями, формируют повседневные условия его жизнедеятельности. Быт капитализма насильно выстраивает понятия «хорошо и плохо», «добра и зла», исходя из качества общественных отношений, в первую очередь касающихся распределения общественных благ. Именно доступ к богатствам общества служит главным мерилом формирования ценностной картины обывателя.
Бремя пролетария, отведённое «обычному человеку», таково, что избавление от него представляется очень желанным и даже высшей ценностью. Поскольку силы капитала, которые создают условия общественной жизни, обывателем не познаны, то единственный способ избавится от их гнёта, который ему доступен — это стать эксплуататором, то есть сыграть в этом же процессе противоположную, гораздо более «приятную» роль. Такому выводу также психологически способствует господствующая конкуренция. В этом суть мелкобуржуазного мышления и обывательства. Грубо говоря, обыватель — это буржуа, который не смог стать буржуа, но жгуче об этом мечтает. Стало быть, буржуа — это обыватель, который социально реализовал уродство своей личности. Капитал, как крайне агрессивная к интеллекту форма общественных отношений, может только уродовать личность, приспосабливая к самоумножению стоимости все мысли и поступки человека.
Таким образом, в сознание людей помимо их воли и незаметно внедряется буржуазная мораль и подлость обывательщины. Кроме того, на почве невежества масс господствующий класс перманентно обильно сеет зёрна антикоммунизма и антинаучного, алогичного мышления. Эта политика буржуазией осуществляется отчасти осознанно, но в громадном большинстве случаев стихийно как пропаганда её мировоззрения и образа мыслей как командующей силы в обществе. Каждый собственник крупного и среднего капитала психологически, ментально и интеллектуально «ищет» идеи, которые бы обосновывали его паразитизм и позволяли мирно спать зачаткам его совести. Поэтому олигархи и полуолигархи создают мощный запрос на соответствующую идеологию и пропаганду. И отсюда «вылупляется» выводок хейеков, мизесов, попперов, фукуям на разный лад, как международного масштаба, так и помельче, в каждой отдельной стране.
Наличие в сознании современных людей элементов этой морали, а в психике — глубоких травм буржуазного образа жизни, исключает возможность добросовестного мышления. И вообще, всякое укоренение антикоммунистической идеологии пагубно влияет на способность продуктивно мыслить.
Вместе с тем, у обывательского мышления есть вторая, высшая фаза, на которую переход осуществляется посредством накопления обывателем достаточного количества профессиональных знаний. Однобокая образованность или профессиональный кретинизм — это самый свирепый вирус обывательщины, потому что он вызывает такой «симптом инфекции» как чванство. Односторонне начитанный человек, в основе образованности которого лежит идеалистического методология и набор привитых обобщений, отказывает своему мировоззрению в непротиворечивом системном взгляде на мир. Поэтому профессиональный кретинизм — один из самый действенных продуктов духовного порабощения капитализма, то есть препятствия усвоения коммунизма. Дело в том, что знание теории коммунизма не означает лишь заучивания некой политической доктрины, лозунгов борьбы или некой нравственности. Наоборот, это исключительно системное и целокупное научное мировоззрение.
«Учение Маркса всесильно, потому что оно верно. Оно полно и стройно, давая людям цельное миросозерцание, непримиримое ни с каким суеверием, ни с какой реакцией, ни с какой защитой буржуазного гнёта. Оно есть законный преемник лучшего, что создало человечество» — Ленин.
Именно поэтому профессиональный кретинизм можно считать приобретённым недоумием и важнейшим условием существования капитализма. Ограничение в умственном развитии масс, подлежащих эксплуатации, является объективной причиной существования капитализма. В неоднородной среде народных масс, вместе с совершенствованием производительных сил, невольно выделяется наиболее образованный отряд людей интеллигентного труда, в совестливости которого могильщик буржуазного общества — пролетариат, непрерывно ищет руководящие идеи и кадры для своей стихийной борьбы.
Сам факт существования империализма наглядно подтверждает, что интеллигенция и образованные отряды пролетариата повышают уровень своего личностного развития каким-то особым, пагубным для творческого мышления, образом. Причём политическая тупость и близорукость интеллигенции не является чисто навязанной пропагандой, а уходит корнями глубоко в обывательское мышление, в мещанский образ жизни и так далее вплоть до психики. Всеобщее безразличие к политике и озлобленность к коммунизму вошло в своеобразную привычку образованных людей и передаётся от поколения к поколению. Неприятие марксизма, презрение к любому содержательному научному понятию обществоведения и хроническая поверхностность суждений стало общим местом в сознании интеллигенции и образованных отрядов пролетариата. Это преступное отношение поддерживается своеобразным «общественным договором», негласно заключенным всеми «совестями нации» разом. Его положения навязываются как само собой разумеющиеся, самоочевидные для «образованного человека». Таким образом, создаётся специфичная атмосфера, агрессивная среда, вызывающая искусственный стыд у всякого, кто даже заикнётся о научном познании общества, о Ленине и Сталине как гениальных теоретиках обществознания и практиках преобразования общества. Получается что-то вроде коллективного сознания профессионала-кретина, который, обладая всеми умственными возможностями, никак не хочет осознать своё действительное общественное предназначение выступить на стороне коренных интересов рабочего класса и социального прогресса.
Если обратиться к портрету современной антисоветской интеллигенции, то она имеет два взаимосвязанных идейно-теоретических корня — троцкизм в хрущёвском исполнении и шестидесятничество. Именно на этой почве американские олигархи насадили в России либерализм. Не сложно заметить, что хрущёвина как идеологический крах марксизма в КПСС, как дискредитация сталинского опыта и полный отказ от сталинского теоретического наследия, открыл интеллигентному двурушничеству возможность сыграть свою историческую роль в развале СССР. Причём проблема не столько в том, что Хрущёв ослабил цензурную хватку или вдохновил вражеские силы по всему миру, а в том, что постсталинская КПСС разломала стройную, единую, целостную систему взаимосвязи теории и практики коммунизма, размолола громаду марксистской науки в труху своей примитивной политики. Из теории и практики марксизма насильно были выбиты «кирпичики» сталинской теории и сталинского практического опыта. Это сокровище, которое невозможно компенсировать никакой трескотнёй о коммунизме к 80-му году, подорвало идейное господство марксизма в советском обществе, которое с таким трудом завоёвывали Сталин и его сотрудники.
Антисталинский поворот в идеологии вооружил всех врагов коммунизма мощными аргументами, а всех твёрдых сторонников КПСС и друзей СССР превратил в колеблющуюся массу. Вместо поступательного движения к марксистскому политическому образованию, корни которого заложил Сталин «Кратким курсом» и проектом учебника по политэкономии, оппортунисты в КПСС предприняли попытку чисто административного руководства идеологией и коммунистическим движением. То есть, проще говоря, пути и средства, которыми рабочий класс СССР должен был достигать своей стратегической цели, то есть построения бесклассового общества, вырабатывались антинаучно, что означает либо движение назад — как было в период Хрущёва, Андропова, Горбачёва, либо топтание на месте — как было в эпоху Брежнева. И это играло гигантскую роль в усугублении поражения на теоретическом фронте классовой борьбы. А успехи в классовой борьбе, как известно, пропорциональны, прежде всего, темпам развития коммунистической теории.
Обычно марксисты всецело списывают антикоммунистическое «поведение» интеллигенции на идейно-теоретическое поражение и вырождение КПСС, на спутанность идейной ориентировки оппортунизмом постсталинской КПСС. Но внимательное изучение истории сопротивления российской интеллигенции Октябрьской революции, истории становления и обретения зрелости советской интеллигенцией, в том числе партийной, позволяют сделать вывод, что «торможение» строительства коммунизма в СССР и тотальный антикоммунизм сегодня являются не случайными актами недопонимания теории Маркса—Энгельса—Ленина—Сталина или влияния порочной политики КПСС. Представляется, что хроническая недобросовестность, не позволяющая объективно, трезво и главное творчески мыслить, вызвана вполне осознанным параличом совести. Ведь, если бы интеллигенция по своей природе была добросовестна, то победа Октябрьской революции в России и победа марксистского учения в науке обеспечили бы тотальное превращение всех образованных людей в большевиков. Но этого не произошло, если не считать двурушническое стремление носить в кармане членский билет ради шкурных соображений. Настоящими большевиками становились самые умные и вместе с тем, только самые совестливые люди.
При капитализме в сознании людей основательно укоренены паразитические наклонности. На первой фазе коммунизма, поскольку товарно-денежные отношения всё ещё воспроизводятся, то и в сознании по прежнему теплятся и иногда вспыхивают индивидуалистические страстишки. Это не говоря об исторической инерции, привычках, которые «переползли» из капитализма в социализм. Короче говоря, марксистская теория революции филигранно разобралась со всеми основными политическими вопросами, в том числе хозяйственными и военными, но партия потерпела поражение в гораздо более тонких материях культуры мышления, психологии, социальной педагогики.
Каждая личность представляет собой единство противоположных тенденций — реакции и революции. Следует признать, что старые привычки масс и нравственный портрет человека эпохи капитализма был недооценён партией при строительстве коммунизма в СССР. Это особенно сказалось после смерти Сталина. И дело не просто в «мелкобуржуазности крестьянской страны», о которой несколько раз пророчески предупреждал Ленин, но ещё серьёзнее. Эту ленинскую мысль необходимо должным образом развить с учётом исторической практики.
Сначала Маркс с гениальным предвидением сказал знаменитую фразу про демоническую силу невежества, позже Ленин предупредил о пагубности стихии мелкобуржуазности, Сталин дал формулировку «кадры решают всё», то есть сместил фокус классовой борьбы с производительных сил на личность строителя коммунизма. Вместе с тем, советский народ под водительством Сталина продемонстрировал зачатки коммунистического отношения к труду и пример массовой трепетной любви к Родине, Партии и Человечеству. То есть у нас есть как отрицательный опыт, так и всё, чтобы положительно разрешить имеющуюся проблему.
Фрагмент статьи А. Иванова "Отправить мысль в научный полёт"