На следующее утро я покидал госпиталь, впереди меня ждала неизвестность, но это почему-то не тревожило, какая-то отрешенность охватила все мое существо. Несколько часов дороги пролетели незаметно, вот уже открылись знакомые ворота. Часть встретила меня странной безлюдностью и тишиной. Я отметился в санчасти и направился в свою казарму. Кругом попадались новые незнакомые люди. Возле тумбочки дневального меня встретил Панков. Он протянул мне руку:
- Ну, с возвращением, отпускник.
Мне было приятно видеть его, все-таки мужик он был настоящий.
- Всех старичков уже раскидали по частям, остались только мы с тобой, - сообщил он мне, - Меня оставили только до твоего приезда, так что мы с тобой по распределению попадаем в одно место, под Архангельск, почти рядом с моим родным Мурманском, - Панков был явно доволен этим обстоятельством. Мы прошли с ним в каптерку, где я получил новое обмундирование.
Я прошел вдоль рядов двухъярусных кроватей и открыл дверь красного уголка, где можно было взять иголку с нитками, там же находился утюг. Сожаления, что покидаю часть, не было абсолютно никакого, лишь желание скорей окончательно закрыть за собой дверь контрольно-пропускного пункта.
В красном уголке сидели и играли в шашки два сержанта моего призыва, они молча кивнули в знак приветствия. Один из них, заметив, что я собираюсь заняться подготовкой своего обмундирования, произнес доверительно:
- Бери кого-нибудь из духов моего взвода - все за тебя сделают.
Внутри меня все вскипело, испытав на себе унижения, я твердо решил, что по отношению к другим никогда себе этого не позволю, я отрицательно покачал головой.
- Ну, как хочешь, ты же у нас пацифист, - и он опять склонился над игральной доской.
За окном вагона опять побежали назад деревья, Панков исчез с проводником добывать пиво, а я сидел возле окна пустого купе, провожая взглядом крыши домов, густо усыпанных снегом. Тихая грусть обволокла грудь, еще один кусочек жизни исчезал за поворотом под протяжный гудок поезда...
Читать часть 8.
Читать сначала.