С утра, как говорится, ничего не предвещало. Вот разве что солнце было чересчур палящим… С тех пор, как Тяпу забыли при поездке на дачу, перед каждым более или менее длительным выездом тетя как заклинание повторяла: «Тяпку взяли?». В свою очередь, оставшийся виноватым дядя перед тем, как завести машину, десять раз открывал заднюю дверь, проверяя, на месте ли болонка. Когда он открывал ее в шестой раз, радость на собачьей морде сменялась удивлением. На десятом разе Тяпа отползала в дальний угол сиденья: ей казалось, что у хозяина не все дома, и мало ли что от него можно ожидать. Садясь за руль, он удовлетворенно констатировал: «Тяпка там, сзади». С некоторых пор это стало ритуалом.
Вот и в тот раз, когда семейство отправилось на картошку, ритуал повторился. Выезд на картошку, которой было гектаров пятьдесят – событие само по себе эпохальное. Окучить тысячу кустов картошки – это вам не баран начихал, это, знаете… того… Но мы справлялись. Я приезжала к родне в гости как раз в сезон окучиваний. Мне по малолетству сие действие очень нравилось – полевая романтика, бутерброды на расстеленной скатерти и вот это всё. Я даже могла окучить кустов десять, пока заботливая тетка не отправляла меня в тенек, к собаке. Да, Тяпа предпочитала окучивать картошку издалека, наслаждаясь зрелищем задранных к небу поп. Но ела всегда, как уставшая.
В общем, как обычно, тетка раз пятнадцать спросила мужа: «Тяпку взял?». А вот шестнадцатый раз прозвучал непривычно: «А Тяпку-то взял?!». – «Да взял, взял!» - уже раздраженно ответил дядька. Ля верности он в одиннадцатый раз осмотрел заднее сиденье. На сей раз там сидела я, держа болонку на руках. Он погладил меня по голове и с успокоенным вздохом сел за руль. Но тетка почему-то не унималась: «Так ты Тяпку взял?!». Дядя рассердился и даже осмелился покрутить пальцем у виска, чего обычно по отношению к супруге не позволял: «Да что с тобой сегодня? Перегрелась, что ли? Сказал же – взял! Вон там, сзади!». Тетя фыркнула, и мы поехали.
Приехав на поле, начали выгружаться. Понятно, что сумки со съестным шли первым делом. Потом… тетка пошарилась в багажнике сначала одной рукой. Потом второй. Потом нырнула вглубь почти всем своим обширным телом… Вылезла. Помолчала. Потом подозрительно тихо и ласково спросила у мужа: «Где Тяпка?!». Муж насторожился. Посмотрел на жену. Тоже помолчал. Посмотрел на солнце, которое в тот день пекло со страшной силой. И снова (второй раз за день! Неслыханная дерзость!) покрутил пальцем у виска. Потом подхватил вьющуюся у ног болонку и ткнул тетке в руки: «Ты с ума сошла, что ли?! Вот она!!!».
Тетка машинально погладила Тяпку по голове, спихнула ее на землю. Тоже задумчиво посмотрела на солнце и помолчала. Дядя начал подозревать нехорошее. Что-то явно было не так. Злость на жену проходила, ее сменяла тревога: любимой плохо? Помутнение в голове? Слепота?
Тут тетя постучала себя согнутым пальцем по голове и спокойно сказала: «Идиот. Нет, ну идиот, а? Тяпка, придурок! Инструмент такой! Картошку окучивать! Где тяпка?! Ты окучивать картошку приехал! Чем? Пальцем?». На дядю смотреть было страшно и весело – за секунду на его лице сменилось столько эмоций! По-моему, пару секунд он всерьез размышлял о том, чтобы кого-нибудь убить, только не смог решить кого: собаку за ее имя, тетку за ее слова или меня – просто так, как свидетеля.
А я просто наслаждалась происходящим. Мне было десять лет, и я не думала, что окучивать картошку так увлекательно.
Но дядин разум пересилил, убийства не произошло. Он молча сплюнул, сел за руль и рванул с места как шумахер, подняв тонну пыли. Тетка не отреагировала на этот демарш. (Подозреваю, только потому, что реагировать ради меня было бесполезно, а объект был в зоне недосягаемости). Она собрала сумки, и мы отправились к месту дислокации.
До поля мы обычно ехали около часа. В одну сторону. Но через час дядя вернулся с тяпками. Я не уверена, что в обычном состоянии его «шестерка» могла выжимать такую скорость. Видимо, машинка переживала за хозяина больше, чем жена.
С тех пор тетка стала интересоваться: «Собаку взял?». Далее ритуал оставался неизменным...